Живыми не брать!

…у шамана Меркита сто лиц… он принимает любую личину… если тебе заступят путь – стреляй в любого… сразу стреляй…

Вдруг это только какая-то галлюцинация или оптическая иллюзия? Почему Дан откликнулся на имя Никиты? Я вытащила из-за пояса пистолет, сняла с предохранителя и прицелилась в Никиту, крикнула еще раз:

– Ник! Отвечай мне сейчас же! Или буду стрелять!

Ниловна наконец-то отвлекалась от своего рукоделия и тоже посмотрела на ребят. Никита вяло качнулся – длинная светлая челка сползла на лицо, солнце светит ему прямо в глаза, но он не моргает. Замечаю, как по его лицу проскальзывает темная тень – это ястреб спускается все ниже, еще немного – и он спикирует мне на голову, вцепится в волосы и выклюет глаза. Я буду метаться по поляне, глотать собственную кровь и выть от боли и бессилия! Мгновенно вскидываю пистолет и трижды стреляю прямо в синее небо – ястреб сложил крылья и упал вниз.

Безжизненный комок перьев свалился в траву ровно между нами.

– Ах ты, тварь! Тварь поганая!

Ниловна с неожиданной для такого грузного тела ловкостью вскочила на ноги, сорвала с головы платок, а с ним и лет десять возраста: волосы у нее оказались темными, блестящими и очень густыми – собранными в одну косу длиною почти до колен. Она ловко перехватила собственную косу одной рукой чуть выше плеча и стала раскручивать, как хлыст. Я так опешила, что не успела отпрыгнуть достаточно далеко, коса больно хлестнула меня по руке, ее кончик обвился вокруг пистолета. Ниловна изогнулась назад, подтянула косу к себе – и вырвала у меня оружие!

Следующий раз она пыталась хлестнуть меня по глазам – но я уже была готова и успела отскочить и выхватить из ножен меч. Сегодня мой главный враг – это коса: шелковистая, длинная, ловкая и безжалостная, как змея!

Я слежу за ее движениями и притворяюсь напуганной, позволяю стегануть себя еще раз, чтобы подпустить врага поближе, делаю обманный выпад – меч свистнул в воздухе, острая сталь отсекла косу, она упала на землю рядом с мертвым ястребом.

Но торжествовать победу мне не приходится – Ниловна продолжает тянуть ко мне руки и пытается схватить за одежду. В ее ладони сверкнул стилет – нож тонкий и острый, как игла. Если он пропитан отравой из крови осьминога, ей будет достаточно уколоть или оцарапать меня! Становится сложно удерживать женщину на расстоянии – она размахивает длинными просторными рукавами, меч путается в них, мне приходится приближаться, чтобы выдернуть его. Ткань рвется с громким хрустом, барабанные перепонки у меня готовы лопнуть, от каждого звука голова наполняется пульсирующей болью, я успела вымотаться, а моя соперница остается свежей и бодрой.

Значит, пришло время позвать на помощь. Исхитрившись, бросаю зажигалку прямо в дупло – только бы получилось, только бы загорелось! Сейчас я жалею, что уговорила Лысого прицепить к дымовой шашке длинный фитиль. Но ведь я не знала, что все пойдет не так, как я планировала! Все пошло наперекосяк, когда я увидела прялку. Оглядываюсь на пустую низенькую скамеечку – прялка продолжает стоять рядом, а веретено крутится в воздухе как заводное – само по себе.

Надо покончить с этим мороком!

Делаю выпад в сторону пустоты – меч легко рассекает серебристую нить. Веретено на миг замерло в воздухе и упало на землю. Из дупла наконец-то вылетел пучок искр, а следом столбом повалил черный дым. Над полянкой раздался оглушительный вопль. Правая рука Ниловны обвисла, как плеть, левой она ухватилась за рассеченную до кости щеку. Женщина рухнула на колени, заливаясь слезами боли и отчаяния…

Не рискую приблизиться к ней сразу – сворачиваю из веревки петлю, набрасываю на ее плечи, затягиваю. Ногой отбрасываю подальше подвернувшийся стилет и бросаюсь к дереву. У ствола действительно корчатся двое привязанных ребят – Лёшка и Фрол! Рты у них заткнуты тряпками, у Фрола глаз подбит, зато одну руку он уже успел вытащить из-под толстенной веревки. Взмах меча – они снова свободны. Лёшка выплевывает тряпку:

– Кхы… – тычет рукой в сторону дуба. – Аня! Быстрее, сбежит…

Поражаюсь, как ловко Ниловна притворяется неповоротливой квашней, сейчас же успела мигом подхватиться с земли, добралась до дуба, и уже шарит палкой в дупле. Оттуда сыплются искры, а клубы дыма становятся гуще и выше, она в испуге отпрянула в сторону и получила от меня такой толчок в плечо, что сразу же свалилась на землю. Скручиваю ей руки за спиной, а она пытается укусить меня!

Я сжала пальцы в кулак и ударила ее в скулу:

– Сука! Говори, где Данила?