Жизель до и после смерти

В марте 1911 года состоялся очередной выпускной спектакль Императорского театрального училища. По традиции, присутствовала вся Царская семья во главе с Государем. Всеобщее внимание привлечено было к юной Лидии Левиной, танцевавшей Сильфиду. «Пленительным видением» и «живым воплощением музыки» назвали ее в газетных рецензиях критики. В па-де-де из «Дон Кихота» ее даже сравнили с блистательной Матильдой Феликсовной Кшесинской. Но — закончились выпускные экзамены, и Левина была зачислена в балетную труппу Императорских театров танцовщицей кордебалета. Каждый сверчок знай свой шесток! Лидочка Левина, дочка костюмерши из Мариинского Императорского театра, и была таким сверчком, попавшим случайно на мостовую под шины авто и копыта лошадей. Берегись, раздавят! Лидочка была далека от честолюбивых помыслов. Была она застенчива и тиха, как мышка. Выйти бы в солистки, быть балериной и не мечтала пока, их ведь всего пять-шесть на труппу. Прима-балерина же одна — Матильда Феликсовна. Давно уж не жалела Лидочка, что мать послала ее учиться в училище, хоть и не стало теперь к этому повода: Васенька, младший братишка, умер два года назад от скоротечной чахотки.

Нет, не жалела она, что танцует. Когда раздавались первые такты музыки, внутри у нее начинала дрожать струна, и тело само приходило в движение, живя в унисон с мелодией. Мышечные усилия происходили как бы сами по себе, машинально, потому что она в это время уже не осознавала ничего, кроме музыки и себя — в ней. Так же машинально она продолжала жить по распорядку, заведенному в училище, где самым главным было держать свое тело в постоянном возбуждении работы. Утренний холодный душ, чай с сухариками, испеченными матерью, репетиционный зал, скромный обед, опять занятия у станка или репетиция нового балета, небольшой отдых перед вечерним спектаклем, и так каждый день. Ей было семнадцать лет.

2. Жизнь

Жизнь в училище была строга и обособлена. Пансионерки отпускались домой только на лето, в училище же тщательно следили, чтобы между ученицами и учениками не было никакого общения. Все репетиции проходили под бдительным оком классных дам. После этого атмосфера театра ударяла в голову юным танцовщицам, как шампанское. Многие не выдерживали этого искуса. И уж тем более никто не оставался в неведении. Связи танцовщиц со знатными, богатыми или влиятельными лицами не были тайной. Все это скользило мимо Лидочки, не задевая ее. Она была не честолюбива и не корыстна. Единственное, что могло ее раззадорить — страстное желание танцевать большую и сложную партию. Но через год она все еще была танцовщицей кордебалета, тогда как живая и кокетливая Верочка Серова переведена уже была в танцовщицы второго разряда и получала небольшие роли. Она и растолковала Лидочке, какей удалось сделать такую быструю карьеру.

— Вечно ты, Левина, не от мира сего. Неужели ни разу и не влюбилась? Военные бывают такие душки! После спектакля у выхода сколько их толпится!

— Неужели у тебя после спектакля есть еще силы флиртовать?

— А как же? Разве не в этом радость жизни? Нам же еще двадцать лет нужно отработать на сцене, чтобы стать свободными. Да я буду древней старухой! Тридцать семь лет, подумать только! Нужно жить, пока мы молоды. Вот влюбишься — узнаешь, откуда силы берутся!

— Верочка, а ты любила, когда первый раз?..

— Дуреха! Для пользы дела можно и без любви обойтись. Вот уж тут — точно без любви. Ишь, чего захотела, чтобы польза да еще с любовью была. Так ведь всяк готов!

— Верочка, а ты не жалеешь?

— Нет, Лида, — становясь на минуту серьезной, говорит Серова, — я уж и забыла. Все проходит и забывается, зато в новой постановке «Спящей красавицы» буду танцевать принцессу Флорину в паре с Мишелем Суворовым. А мы ведь все были уверены, что он влюблен в тебя. Он-то скоро на первые роли перейдет. Вот кому и покровителя не надо! Счастливчик! Кстати, хочешь, я помогу тебе? Меня ведь просили устроить знакомство с тобой. Приятель моего «благодетеля» сильно заинтересован в свидании. В новом сезоне ты будешь солировать.

— Как можно, Верочка! Это так гадко!

— Глупенькая, зато сразу роль получишь! Ты ведь в училище первой была. Помнишь, как порхала в «Шопениане»? А теперь на заднем плане руками машешь! К Рождеству возобновляют «Щелкунчик», роль Феи Драже еще никому не отдали. Мне намекнули, что берегут для новой танцовщицы.

— Не могу я, Верочка.

— Ну, хотя бы согласись пообедать с нами, познакомишься — может и решишься. Да не будь же ты такой недотрогой. Так все двадцать лет и протанцуешь во втором ряду! А помнишь, как мы с тобой мечтали «Жизель» станцевать? Или «Лебединое озеро», ты Одетту, я — Одиллию. Эх, какими мы детьми тогда были!