Жизель (сборник)

— Не понимаю, как можно быть таким неблагодарным грубияном, — воскликнула Норма. — Как вспомню про ихние вилки, да про эту бедняжку, что висела вниз головой в чем мать родила…

— Все это полностью соответствовало духу времени и того места… Он исключительно опасный молодой человек, — твердо возразил ей мистер Форкетт.

Поезд летел с бешеной скоростью, хотя и с меньшей, чем при спуске. Разговор увял. Генри обнаружил, что Уаттс снова спит, и тоже решил, что сон — лучший способ убить время.

Его разбудили крики «Отойдите от дверей!». Проснувшись, Генри очутился в битком набитом вагоне. В бок вонзался локоть Нормы.

— Вы только гляньте! — шепнула она.

Стоявший перед ними человек жадно пожирал глазами репортаж о скачках. На обращенной к ним странице газеты был виден кричащий заголовок: «Катастрофа в метро. Двенадцать убитых». Ниже шел столбик фамилий и имен, среди которых Генри успел прочесть свою и фамилии своих спутников.

Норма забеспокоилась:

— Прямо не знаю, как я это объясню дома!

— Теперь вам понятна моя точка зрения? — возопил мистер Форкетт, сидевший по другую сторону от Генри. — Вы только подумайте о том, какие трудности возникнут при выяснении данного дела! В высшей степени антиобщественная история!

— Не представляю, что подумает мой муж. Он ведь так ревнив! — не без самодовольства сказала миссис Брайтон.

Поезд остановился на станции Святого Павла, давка стала поменьше. Мистер Форкетт готовился сойти на следующей остановке. Генри решил выйти там же. Ход поезда замедлился.

— Господи, да в моей конторе все прямо обалдеют, когда я заявлюсь. А все-таки было здорово интересно! Чао! — крикнула Норма, ввинчиваясь в поток выходящей публики.

Чья— то рука схватила Генри за локоть.

— Вот он! — шепнул мистер Форкетт и кивнул головой. Впереди виднелись широкие плечи Уаттса, обогнавшего их на платформе. — У вас есть время? Я ему абсолютно не доверяю.

Они вышли на улицу и оказались перед зданием королевской биржи.

Здесь мистер Уаттс остановился и осмотрелся, как бы обдумывая увиденное. Затем четким шагом проследовал к привлекшей его внимание громаде Британского банка. Снова остановился и оглядел здание снизу доверху. Губы его шевелились.

Колыхнулась под ногами земля. В одном из верхних этажей выпали три рамы. Закачались и рухнули статуя, две урны и часть балюстрады банка. Раздались крики прохожих.

Мистер Уаттс расправил плечи и набрал в легкие воздух.

— Бог мой! Да он же… — начал мистер Форкетт, но фраза осталась незавершенной. Форкетт рванулся вперед.

— Я… — возгласил Уаттс во всю мощь своего голоса.

— НЕ… — под аккомпанемент землетрясения продолжал он.

— ВЕРЮ… — но в эту секунду сильный толчок между лопаток бросил его прямо под колеса автобуса.

Запоздало взвизгнули тормоза.

— Это он! Это он! Я видела — вопила какая-то женщина, показывая на мистера Форкетта.

Генри подоспел к нему почти одновременно с полисменом.

Мистер Форкетт с гордостью созерцал фасад Британского банка.

— Кто знает, что могло бы произойти. Этот молодой человек — угроза нашему строю, — проговорил он. — Вообще-то говоря, им бы следовало дать мне орден, но, увы, меня наверняка вздернут на виселицу. Что ж, такова традиция, а традиции следует уважать.

Колесо

Старик сидел на стуле, прислонившись к побеленной стене. Это был его стул. Он аккуратно обил его заячьими шкурками. Слишком уж невелико было расстояние между его собственной шкурой и костями. Никто другой на ферме не осмелился бы сесть на стул старика. Длинные полоски кожи, из которых он собирался сплести кнут, по-прежнему свисали у него между пальцами, но стул был таким удобным, что руки старика опустились и он начал мерно кивать головой в старческой дреме.

Двор был совершенно пуст. Лишь несколько кур копались в пыли, скорее из любопытства, чем в надежде что-либо отыскать, однако звуки, доносившиеся отовсюду, свидетельствовали о том, что здесь есть люди, которые не могут позволить себе соснуть после обеда. Из-за дома слышались звонкие удары пустого ведра о воду, скрип ворота, когда ведро вытягивали из колодца, и снова удар о воду. В сарайчике в конце двора что-то толкли в ступе, и мерные, монотонные звуки совсем убаюкали старика. Его голова склонялась все ниже.

Вдруг из-за невысокой стены, окружавшей двор, послышался какой-то новый, медленно приближавшийся звук. Странный грохот и дребезжание, чередовавшиеся с пронзительным скрипом. Старик по-прежнему дремал, но уже через мгновение он открыл глаза и удивленно посмотрел на калитку, пытаясь определить, откуда доносятся эти звуки. Над стеной показалась голова мальчика. Глаза его восторженно сияли, он не окликнул деда, а поспешил к калитке и вошел во двор. Он гордо катил перед собой ящик на четырех деревянных колесах.