Читаем Жизнь полностью

И я сильно фанател от маддиуотерсовского гитариста Джимми Роджерса и еще от двух ребят, подыгрывавших Литтл Уолтеру, братьев Майерс. Вот где гитарное плетение в его древней форме — они были мастера этого дела. Половина бэнда Литтл Уолтера играла у Мадди Уотерса, в том числе и он сам. Но он записывался не только с ними, у него был еще один составчнк: Луис Майерс и его брат Дэвид, основатели Aces. Два великих гитариста. Пэт Хейр тоже поигрывал с Мадди Уотерсом и записал несколько треков с Чаком Берри. Одна из его собственных невыпущенных вещей называлась I’m Gonna Murder Му Baby (Я собираюсь убить мою крошку) — её откопали в архивах Sun уже после того как он сделал ровно это же самое и в придачу застрелил полицейского, вызванного на место преступления. Он получил пожизненное в начале 1960-х и умер в тюрьме в Миннесоте. Еще Мэтт Мерфи и Хьюберт Самлин. Все это были чикагские блюз-гитаристы, кое-кто чуть больше по сольной части, кое-кто меньше. Но если не растекаться, взять конкретно командную игру, братья Майерс определенно на самом верху списка. Джимми Роджерс с Мадди Уотерсом — тоже два потрясающих плетельщика. Чак Берри — фантастический чувак, но он занимался плетением с самим собой. Он кайфово накладывал собственные гитарные партии, потому что обычно жмотился нанять еще одного гитариста. Но это только на записях — в живую такое не воспроизведешь. И все-таки его Memphis, Tennessee — там такие неимоверные финты наложения и студийного камлания, каких я мало где слышал. Не говоря уже о том, что это просто классная песня. Вообще не переоценить, как он был важен для моего развития. Мне до сих пор не верится, что чувак ухитрился насочинять в одиночку столько песен и разыграл их так стильно и так изящно.

В общем, сидели мы в своей квартире, мерзли и препарировали записи, пока позволял счетчик. Вышел новый Бо Диддли — вперед под скальпель. Можно изобразить это «вау-вау»? Что там играли ударные, насколько мощно... что там делали маракасы? Ты должен был разобрать все по косточкам и сложить снова, как ты это видел. Обаятельно нужен ревер, раз уж мы теперь серьезно в теме, нужен усилитель. Бо Диддли был слишком навороченный. Джимми Рид был попроще, без прибамбасов. Но разобрать, что он там вытворяет, — атас полный. У меня ушли годы, чтобы понять, что он все-таки делал на V ступени в ми мажоре — с си-аккордом, последним из трех перед возвращением обратно, разрешающим в 12-тактовой блюзовой сетке — доминантным, как его называют. Когда Джимми доходит до него, он выдает такой повисающий рефрен, заунывный диссонанс. Даже для негитаристов стоит объяснить, в чем тут фокус. На V вместо того, чтобы взять привычный баррэ В7 — это требует небольшого усилия левой руки, — он вообще не запаривается. Он оставляет открытую 5-ю струну — ля — звенеть и просто съезжает пальцем вверх по 4-й, ре, доводя интервал до септимы. И получает эту повисающую ноту, резонирующую с открытой ля. То есть ты не используешь «корень» аккорда, ты просто бросаешь все дело на септиме. Поверьте мне, это, во-первых, самое ленивое, самое пофигистское, что можно сделать в такой ситуации, а во-вторых, одно из самых блестящих музыкальных изобретений в истории. Вот почему Джимми Рид мог себе позволить играть одну и ту же песню тридцать лет подряд, и ему ничего за это не было. Эту науку мне преподал белый парень по имени Бобби Голдсборо, у которого в 1960-е было несколько собственных вещей в чартах. Он когда-то работал с Джимми Ридом и пообещал показать мне несколько приёмчиков. Все остальные ходы я знал сам, но так и не раскусил этот трюк с V, пока он мне не продемонстрировал — это было в середине 1960-х на борту гастрольного автобуса где-то посреди Огайо. Он сказал: «Я с Джимми Ридом годами разъезжал. Твоя V у него делается так». «Твою мать! И все?» — «Все, хули. Живи и учись». Не ждал не гадал, и вот тебе подарок! Эта неотвязная, гудящая нота. Полное наплевательство на любые музыкальные законы. И полное наплевательство на публику и кого угодно еще. «Делается так». В чем-то мы больше обожали Джимми как раз за такое отношение, чем за его игру. И конечно, за проедающие мозг песни. Они могли строиться вроде бы на совсем примитивном основании — но вы попробуйте изобразить его Little Rain.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Волчья тропа
Волчья тропа

Мир после ядерной катастрофы. Человечество выжило, но высокие технологии остались в прошлом – цивилизация откатилась назад, во времена Дикого Запада.Своенравная, строптивая Элка была совсем маленькой, когда страшная буря унесла ее в лес. Суровый охотник, приютивший у себя девочку, научил ее всему, что умел сам, – ставить капканы, мастерить ловушки для белок, стрелять из ружья и разделывать дичь.А потом она выросла и узнала страшную тайну, разбившую вдребезги привычную жизнь. И теперь ей остается только одно – бежать далеко на север, на золотые прииски, куда когда-то в поисках счастья ушли ее родители.Это будет долгий, смертельно опасный и трудный путь. Путь во мраке. Путь по Волчьей тропе… Путь, где единственным защитником и другом будет таинственный волк с черной отметиной…

Алексей Семенов , Бет Льюис , Даха Тараторина , Евгения Ляшко , Сергей Васильевич Самаров

Фантастика / Приключения / Боевик / Славянское фэнтези / Прочая старинная литература