Жизнь

В это время на экране телевизора появилось изображение нелепо созданного монстра, который пытался слизистыми руками обхватить девушку, судя по всему, героиню фильма. Девушка издала громкий, пронзительный крик, переходящий в стон, Олег замер — такое впечатление, что он должен что-то вспомнить. Это чувство всегда странное, пытаешься за что-то зацепиться, возникают ненужные, нелепые ассоциации, а то что нужно было вспомнить так и остаётся забытым. Его взгляд замер на стае журавлей, неторопливо рассекающих серое, хмурое осеннее небо. Пространство вокруг начало терять реальность. Сознание стало переходить в состояние прострации — взгляд остекленел, челюсть безвольно обвисла, руки обмякли, и стакан вырвался из разжавшихся пальцев и глухо стукнул о покрытую скатертью поверхность стола. От удара стакан перевернулся и упав на бок, покатился к краю. Он упал вниз и резкий пронзительный звук разбил замершую тишину. Для сознания Олега звук показался ослепительной вспышкой, которая на некоторое время ослепила его. Он покачнулся и задел угол стола. Тело отозвалось неожиданно сильной болью в боку. Олег попробовал двинуть рукой и на этот раз боль возникла одновременно в груди, в районе сердца, и в ноге, заставив сильно заныть мышцу в голени. Олег попытался закрыть глаза, но не смог. Крик тоже не смог вырваться из его груди. Вместо этого начало происходить нечто уж совсем странное — края комнаты становились всё более и более размытыми. Казалось, что огромный овал начал сходиться к центру, оставляя за собой чёрный след, некоторое время покрытый белым гаснущим на глазах светом. В ответ на это прямо посредине возник белый круг, который начал медленно расширяться. Через некоторое время эти два противоположные движения замерли. Всё остальное померкло. Внезапно по кромке внешней фигуры, теперь выглядевшей как эллипсоид, прошла зыбь. Какие-то отростки, извиваясь, стали расти во все стороны, но при этом не задевая внутреннего содержания фигуры. «Да это же глаз!», — действительно, это был схематический рисунок глаза. Глаз тотчас налился красками, стал объёмным, живым. Глаза были зеленоватые, красивые, выразительные. По краю шла коричневатая кайма. Сверху вниз покатилась красная сочная капля крови, оставляющая жирный поблескивающий след. Докатившись до зрачка капля как будто растворилась, пропала в нём, провалившись в необозримой глубине. Почти сразу же изображение стёрлось и вместо него появился ещё более странный рисунок. «Губы?», — опять-таки сразу губы задвигались и в голове прозвучал голос. «Завтра, в пять часов вечера ты прийдёшь в библиотеку и найдёшь там Посланника. Он расскажет тебе о Цели. Проверкой будет то, сможешь ли ты найти Посланника. Дальнейшие распоряжения потом.» Снова появившаяся комната в первый момент шокировала обилием красок. Тогда же появился на секунду последний образ — опять-таки губы в цвете. Но внимательно рассмотреть их Олег не успел.

— О-о-о-л-е-е-е-е-г!!!

— И зачем так кричать, — немного осипшим голосом пробормотал Олег и попытался слабо улыбнуться.

На лицах друзей, окруживших его, медленно исчезала тревога и озабоченность.

Каждый, конечно же, реагировал по-своему. Наташка уже готова была расплакаться, но от радости. Олег, его тёзка, почему-то отводил глаза и пытался спрятать улыбку. Почти все остальные успокоенно отошли и только Дима продолжал очень внимательно смотреть на Олега — казалось он чего-то ждал…

— Чёрт, — Олег понял, что его так смущает — после шока он вначале не понял, что промок насквозь, — какому идиоту пришла в голову мысль устроить мне холодный душ?

— Ну надо же как-то было вывести тебя из себя, ой… ну в смысле из шока, Олег-2 не выдержал и расхохотался и попытался уклониться о подушки, удачно подвернувшейся под руку освирепевшуму оригиналу.

— Так что же всё-таки произошло? — Дима тоже улыбнулся, но было видно, что действительно интересует его только произошедшее с Олегом.

— Да так, всё потемнело, а потом какие-то странные символы… ну как знаешь сюрреалисты любят — всё неопределённо и непонятно…

— А что конкретно?

— Да я уже и забыл — ничего серьёзного. Видать переработавший мозг сбои даёт.

— Это ж когда же ты ты так переработать успел? — тотчас отозвался язвительный голос Наташки. Тему замяли. Праздник продолжался.

2