Жизнь актера

Хотя прослушивание должно проходить в обычной одежде, ночью я крою и шью костюм. Я слегка гримирую тело и лицо, чтобы добиться легкого загара. Реплику мне подавала Мари Белл. В результате я был единогласно принят.

Некий Макс Франтель превозносил меня до небес на первой странице «Комедиа». На следующей неделе этот же журналист поместил на том же месте, в той же газете, ужасную статью, утверждая, что прослушивание было подстроено и мой успех определен заранее. Доказательство тому якобы то, что реплику мне подавала Мари Белл. Он обвинял меня в том, что я пробрался в «Комеди Франсез» как вор, чтобы завладеть ролями Жана Вебера, Жюльена Берто. Чего там только не было! Я бросился в кабинет администратора театра Водуайе, требуя дать опровержение. Он отказался.

Я послал в «Комедиа» открытое письмо и потребовал его опубликовать в газете на том же месте. Оно было подписано Жаном Маре. На самом деле автором письма по моей просьбе был Жан Кокто.

В этом письме восстанавливалась истина: это не успех, а отказ был предрешен заранее. В «Комеди Франсез» разразился скандал: неслыханно — молодой актер позволяет себе самостоятельно отвечать, не спросив разрешения! Меня вызвал Жан-Луи Водуайе: «Как вы посмели?» Я почувствовал себя учеником коллежа.

Короче говоря, все это начиналось плохо. Скандал, которого я не искал, разразился.

Запершись в своей маленькой потайной комнате, Жан работал над «Ринальдо и Армидой». Он не писал с тех пор, как вылечился от наркомании. Я с облегчением вижу, что он снова работает, но уже не ночью, как прежде, а днем. Создавая пьесу, он думает о четырех персонажах, которых должны сыграть Мари Белл, Мари Марке, Жан Шеврие и я. Пьеса тотчас же была принята к постановке в «Комеди Франсез». Все мы находим произведение восхитительным. Лично я очень горжусь Жаном. Прекрасные стихи, одновременно классические и романтические, написанные в особом, присущем Жану стиле.

Пьеса была написана как опера: с соло, дуэтами, квартетами. Берар должен был готовить декорации.

До постановки «Ринальдо и Армиды» мне дали маленькую роль Фабиана, наперсника Септимия Севера в «Полиевкте»[19]. Я заменял отсутствующего актера.

Морис Эсканд, играющий Севера, присутствует на репетиции. Вместо того чтобы произнести всю реплику, он быстро бормочет что-то, подчеркивая последнее слово, кивает головой с видом: «Твоя очередь». Я смущаюсь. Молчу. Слышу, как администратор кричит из глубины зала:

— Так вы даже текста своего не знаете?!

— Знаю, но я привык отвечать на смысл фразы, а не на слово.

Взбешенный, я ухожу. Новый скандал. Вечером мне позвонил Жан-Луи Барро:

— Спасибо, Жанно, Фабиана теперь придется играть мне.

До «Федры» и «Ринальдо и Армиды» я должен сыграть Ахилла в «Ифигении».[20] В служебной записке читаю, что ни один актер, занятый в этой пьесе, не сможет взять отпуск.

Я иду к администратору.

— Господин администратор, — говорю я, — когда я подписывал контракт с «Комеди Франсез», я предупредил вас, что приглашен для съемок в фильме. (В самом деле, Карне вновь пригласил меня сниматься в фильме «Жюльетта, или Сонник». Сценарий и диалоги написал Жан Кокто по прекрасной пьесе Жоржа Невё. У Мулу тоже была роль.) Так вот, мне нужна неделя для натурных съемок.

— Об этом не может быть и речи. Вы получили служебную записку?

— Господин администратор, получая тысячу восемьсот франков в месяц, я не могу платить огромную неустойку.

— Увольняйтесь. Я приму вас снова после вашего фильма.

Я увольняюсь. Газеты печатают заголовки крупным шрифтом: «Жан Маре покидает «Комеди Франсез», так и не сыграв в ней». Опять скандал. А съемки фильма не состоялись. Смущенный Карне сказал, что позволяет мне сниматься в любом предложенном мне фильме, в каком я захочу. Но фильм со мной он еще обязательно снимет.

С недавнего времени у меня есть импресарио Люлю Ватье — замечательная женщина, которая станет впоследствии моим лучшим другом. Она идет к продюсеру. Он отказывается мне платить, хотя должен это сделать. Люлю Ватье объясняет ему, что я ушел из «Комеди Франсез» ради фильма. Но он упорствует в своем отказе.

— Что мне делать? — спрашивает она у меня.

— Соглашайтесь, — отвечаю я. — Когда я смогу, то потребую с него вдвое больше, чем с остальных продюсеров.

Я возвращаюсь в «Комеди Франсез».

— Фильма не будет, я свободен, — говорю я администратору.

— Вы что, смеетесь надо мной? — отвечает он мне. — По-вашему, «Комеди Франсез» — проходной двор?

Новый скандал в газетах.

Мари Белл, вернувшись из поездки и узнав, что у нее больше нет актера на роль Ипполита, порвала со мной всякие отношения.

14

Мой брат женился на очаровательной девушке, которую он встретил у Эберто. Я попросил своего директора театра взять его к себе секретарем.

Однажды я уже устраивал Анри к Капгра, но, когда я поссорился с ним из-за Алисы Косеа, он его уволил. Впрочем, Эберто позднее поступит так же и по той же причине. Чувствуя себя виноватым из-за того, что оказывается в ложных положениях, я дал ему настоящее, устроив в страховую контору.