Жизнь Бенвенуто Челлини

Я пошел к Санта Мариа Новелла[46] и, сразу же натолкнувшись на брата Алессо Строцци, с, каковым я не был знаком, я этого доброго брата именем божьим попросил, чтобы он спас мне жизнь, потому что я учинил великое преступление. Добрый брат сказал мне, чтобы я ничего не боялся; потому что, какое бы зло я ни учинил, в этой его келейке я вполне безопасен. Приблизительно через час Совет Восьми, собравшись в чрезвычайном порядке, вынес против меня один из ужаснейших приговоров, которые когда-либо были слыханы, под угрозой величайших кар всякому, кто меня приютит или будет обо мне знать, невзирая ни на место, ни на звание того, кто меня укроет. Мой удрученный и бедный добрый отец, явясь в Совет, упал на колени, прося помилования бедному молодому сыну; тогда один из этих бешеных,[47] потрясая гребнем замотанного куколя, встал с места и с некоими оскорбительными словами сказал бедному моему отцу: «Убирайся отсюда и сейчас же выйди вон, потому что завтра мы его отправим на дачу с копейщиками». Мой бедный отец, однако же, смело ответил, говоря им: «То, что Бог судит, то вы и сделаете, и не больше». На что этот же самый ответил, что Бог наверняка так и судил. А мой отец ему сказал: «Я утешаюсь тем, что наверняка вы этого не знаете». И, выйдя от них, пришел ко мне вместе с некоим юношей моих лет, которого звали Пьеро, сын Джованни Ланди; мы любили друг друга больше, чем если бы были братьями. У этого юноши была под накидкой чудесная шпага и отличнейшая кольчуга; и когда они пришли ко мне, мой отважный отец рассказал мне, как обстоит дело и что ему сказали господа Совет; затем он поцеловал меня в лоб и в оба глаза; сердечно меня благословил, говоря так: «Сила божья тебе да поможет». И, подав мне шпагу и доспех, собственными своими руками помог мне их надеть. Потом сказал: «О добрый сын мой, с этим в руке ты живи или умри». Пьер Ланди, который тут же присутствовал, плакал, не переставая, и дал мне десять золотых скудо, а я попросил его вырвать мне несколько волосиков с подбородка, которые были первым пушком. Брат Алессо одел меня монахом и дал мне в спутники послушника. Выйдя из монастыря, выйдя за ворота Прато, я пошел вдоль стен до площади Сан Галло; и, поднявшись по склону Монтуи, в одном из первых домов я нашел одного, которого звали Грассуччо, родной брат мессер Бенедетто да Монте Варки.[48] Я тотчас же расстригся и, став опять мужчиной, сев на двух коней, которые там для нас были, мы ночью поехали в Сиену. Когда я отослал этого Грассуччо обратно во Флоренцию, он навестил моего отца и сказал ему, что я благополучно прибыл. Мой отец очень обрадовался, и ему не терпелось встретить опять того из Восьми, который его оскорбил; и, встретив его, он сказал так: «Вы видите, Антонио, что это Бог знал, что станется с моим сыном, а не вы?» На что тот ответил: «Пусть только попадется нам еще раз». А мой отец ему: «Век буду благодарить Бога, что он его вызволил».

XIX