Жизнь без прикрас

– Ну, как вы, приличная замужняя дама, могли в машине заниматься любовью рядом со сквером, где играют дети? Когда вас полицейские попросили выйти из салона, вам пришлось одеваться в их присутствии. Позор! А ваш спутник оказался трусом и поспешил уехать. Вы должны назвать его имя.

– Нет, не могу. У него тоже есть семья, ребенок. Не хочу доставлять ему неприятности.

– У вас к нему столь безумная страсть, что решились заниматься сексом в машине?

– А что делать, если ни я, ни он не хотим разрушать наши семьи? Мы оба привязаны к своим детям. Я вас очень прошу не предавать огласке этот случай. У меня заботливый любящий муж. Я готова заплатить штраф без квитанции. Только отпустите меня.

В голосе женщины прозвучало отчаяние, и Макеев решил не затягивать прелюдию и предложил с обезоруживающей прямотой:

– Мне деньги не нужны, но после согласия на одно свидание со мною, я порву рапорт о вашем задержании. Что вас смущает: вы же и так изменяете мужу?

– Да, но у меня к тому человеку любовь, а вас я вижу впервые в жизни.

– У меня нет времени на пустые разговоры. Я сейчас вызываю сюда вашего мужа или же мы прямо сейчас едем на квартиру моего отсутствующего друга. У вас минута на размышление. Время пошло.

– Хорошо, я согласна. Поехали скорее, меня и так дома заждались.

После свидания Макеев был разочарован: «Она вела себя в постели, как бездушная кукла, словно выполняя неприятную для нее обязанность. Этим глупым бабам нравится себе любовь придумывать. Как будто все не заканчивается тем же сексом».

И, все равно, неприятный осадок на душе у сыщика остался.

На следующий день его вызвал к себе полковник Зубов. В его кабинете сидел незнакомый человек, который представился:

– Майор Шутов из отдела собственной безопасности, у меня для вас неприятные известия.

Макеев похолодел: «Неужели, вчерашняя дамочка на меня жалобу накатала?»

Но Шутов вытащил из папки конверт и протянул его сыщику:

– Вот, полюбуйтесь фотографиями вашей супруги во время ее приятного отдыха с любовником.

Макеев перебрав снимки, почувствовал, как кровь прилила к лицу. Полностью обнаженная Оксана дерзко позировала перед объективом на фоне дорогих предметов интерьера в обнимку с бюстом древнего философа.

Майор Шутов решил объяснить:

– Это, конечно, не порнография. И я бы не стал вас беспокоить по столь незначительному поводу, но снимки обнаружили у арестованного за хищение чиновника. Мы провели проверку, и никакой связи с его преступной деятельности у вашей жены нет. Но вы уж постарайтесь, чтобы ваша супруга была более разборчива в знакомствах.

Произнеся издевательскую фразу, майор покинул кабинет. Зубов строго заметил:

– Ну, что, Макеев, получил моральную оплеуху? Я тебя предупреждал, что нарвешься на неприятности из-за своих бесконечных связей. Сегодня утром я присутствовал на беседе Шутова с твоей женой. Оксана прямо сказала, что завела любовника из-за желания отомстить тебе за измены. Любви к тебе больше нет, и она от тебя уходит.

– Ну и стерва. Ну, на ней свет клином не сошелся. Вокруг много баб одиноких.

– Тебя жизнь ничему не учит. Ты, похоже, намереваешься продолжать свои похождения.

Всю дорогу до дома, Макеев кипел от возмущения. Его злил даже не факт измены, а то, что фотографии обнаженной Оксаны с интересом рассматривали его коллеги. Ему захотелось при встрече надавать ей оплеух.

Войдя в квартиру, Макеев обошел комнаты и заглянул в шкаф, где сиротливо висели пустые вешалки. На тумбочке отсутствовали коробочки с кремами и бижутерией.

Он прислушался к царящей в квартире тишине и зло подумал: «Как же бабы осложняют жизнь себе и нам, мужикам. Ничего и один проживу».

Макеев подошел к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. Он искренне не понимал, отчего его остро гложет острая тоска по навсегда ушедшей от него женщине.

Притягательность зла.

Следователь Попов, едва успевал записывать признательные показания рецидивиста. Ранее дважды судимый Егоров охотно расписывал свои похождения в Москве. Он с гордостью рассказывал, как определял отсутствие хозяев, обзванивая квартиры, а затем подбирал отмычки для самых сложных замков. Вор брал только деньги и золотые украшения, боясь «засветится» с более крупными вещами. В кабинет вошел сыщик и обратился к Егорову, прервав допрос:

– Ты признался в трех кражах, возьми на себя еще парочку. Мне надоело перед начальством отписываться за эти нераскрытые дела.

– Нет, начальник. За свои скачки отвечу, а чужие грехи на себя не возьму.

– Даже за послабление в режиме и папиросы с бутербродами?

– Нет, спасибо за сладкие посылы.

– Хозяин – барин.

Сыщика особенно не расстроил провал попытки свалить нераскрытые преступления на арестованного рецидивиста. Было видно, что он сделал предложение по обычно заведенному в полиции порядку. Внезапно он спросил:

– Слушай, Егоров, а зачем ты на месте последней кражи записку перед фотографией хозяйки оставил с описанием своих физиологических ощущений?

– Так понравилась мне эта краля до невозможности. Я бы с великим удовольствием ее фотку с собой в колонию взял.