Жизнь без слов. Проза писателей из Гуанси

Сяо Цую пришлось проторчать несколько дней у магазина «Мэйтэбан», чтобы убедиться, что это именно та глухонемая. И вот в один дождливый день после полудня продавщица похлопала его по плечу: «Она, это она». Он посмотрел, куда указывали, и действительно увидел Сяо Юй. Вернувшись в отделение, он решил, что кепку как улику надо считать бесполезной: понятно же, что Сяо Юй купила ее в подарок брату, поэтому кепка слетела с головы Юй Синьляна. Однако Лао Хуан считал, что не стоит пока тревожить Сяо Юй, а лучше понаблюдать за ней, посмотреть, с кем она обычно общается.

На следующий день Сяо Цуй по распоряжению Лао Хуана пошел на гору Бицзяшань, чтобы от парикмахерской, как исходной точки, понаблюдать за обстановкой. Через дорогу напротив стоял черный обшарпанный дом в пять этажей. Сяо Цуй забрался на плоскую крышу здания, устроил себе наблюдательный пункт в кладовке, крытой рубероидом, и стал наблюдать за происходящим внизу. Сяо Цую казалось, что жизнь у Сяо Юй проще некуда: каждый день открывает парикмахерскую, закрывает парикмахерскую, иногда вечером идет играть в «Пивоварню». Денег, которые она зарабатывает за два дня, хватает только на то, чтобы купить пять-шесть фишек. В заведении Сяо Юй обычно смотрела, как играют другие. Однажды она поставила на нечетное число, и ее сумма умножилась в тридцать два раза. На следующий день она парикмахерскую не открывала, целый день провела за игрой, пока не спустила все деньги.

На четвертый день Сяо Цуй увидел, что Сяо Юй перевезла целую груду вещей в парикмахерскую. Создавалось впечатление, что она собирается поселиться в собственной лавке и больше не станет возвращаться домой. Сяо Цуй был убежден, что Сяо Юй не имеет никакого отношения к делу, поэтому он спустился, пришел к ней в салон и поинтересовался, не может ли он чем-нибудь помочь. Сяо Юй узнала Сяо Цуя, она помнила, что он был другом ее брата, работает в полиции. Она свалила вещи кучей и не стала разбирать, на лице ее застыло подавленное выражение. Сяо Цуй достал кепку и показал ей, у Сяо Юй тут же брызнули слезы из глаз. Можно было не спрашивать, и так понятно, что эту вещь она подарила своему брату. Сяо Юй хотела оставить ее себе на память, но Сяо Цуй отрицательно покачал головой.

Улика не оправдала ожиданий, и многих охватило уныние. На нее было затрачено немало времени, и вот какой результат.

— Как же раньше мы не предположили, что это кепка покойника? — не сдержался Сяо Гуй.

Лао Хуан ничего не ответил. Он самокритично думал, что, может, он понимает только в отпечатках следов, а для того, чтобы разбираться в головных уборах, надо обладать другим мышлением?

Вечером того дня Лао Хуан сидел дома: телевизор ему смотреть не хотелось, прочитанное не лезло в голову. Он вертел в руках ту кепку и вдруг обнаружил маленькое, еле заметное круглое пятнышко крови слева на внешней стороне, от которого ткань затвердела. Кепка была черной, и крохотное пятнышко было практически незаметно. Лао Хуан тут же отнес кепку на проверку в лабораторию городского управления полиции, чтобы сравнить с образцами крови Юй Синьляна. Он сомневался, можно ли по такому маленькому следу провести лабораторный анализ, но его заверили, что запросто. Результаты подтвердили, что это действительно кровь Юй Синьляна. Лао Хуан был еще больше озадачен. Аутопсия показала, что жертве разбили нос, а другая рана была нанесена ножом справа в шею.

Если это кровь Юй Синьляна, думал Лао Хуан, то как она оказалась на его собственной шапке? Пятнышко круглое, очевидно, что кровь брызнула, а не была смазана. У шапки есть козырек, и если бы кровь брызнула в то место, капле пришлось бы описать в воздухе дугу. Даже Бэкхем, который ногами на пианино может играть, вряд ли смог бы так пнуть мяч.

В тот день Шлак открыл входную дверь и собирался спуститься, когда увидел поднимавшегося наверх человека. Было видно, что он не местный жилец, он шел по лестнице, задирая голову. Когда человек проходил мимо Шлака, Шлак схаркнул в мусорное ведро, стоявшее в углу у двери, и зашел обратно в квартиру. Он сразу понял, что это был «зеленый башмак»: его левый карман штанов оттопыривался, там было оружие, телефон же он держал в руке. Шлак подошел к окну, выходящему на парикмахерскую, и посветил зеркальцем. Сяо Юй заметила сигнал, подошла к двери, и Шлак жестами показал ей, чтобы она не приходила, что он сам зайдет к ней вечером.

Вечером, когда Сяо Юй отправилась в игровое заведение, «зеленый башмак», естественно, пошел следом. Шлак еще больше утвердился во мнении, что «зеленый башмак» высматривает его. Сяо Юй вышла из игровой, «башмак» — за ней. В районе одиннадцати «башмак» посмотрел на часы и отстал от Сяо Юй, свернув на другую дорогу. Шлак велел Шкурке стоять на стреме, а сам потащил Сяо Юй в съемную квартиру, где они опять предались страсти. Прыть Сяо Юй распаляла чувства Шлака, ему нравилось испытывать опустошенность после секса. После он включил свет, усадил ее в кресло и объяснил, что должен будет уехать на какое-то время.