Жизнь без Смерти

Мы можем приказать, и множество легионов ангельского мира придут и повергнут наших врагов на землю. Но лучше всего, чтобы ни одна сила земная или небесная не пришла для нашего спасения. И лучше всего, чтобы даже Бог скрыл лицо и как бы не слышал нас. Своим непротивлением мы показываем, что отдаём наши жизни в добровольную жертву за человека».

Еванг. Иисуса Христа эпохи Водолея, 127:22-26.

Вот как говорится об этом в сутре: «День заканчивается, и с ним должна закончиться твоя жизнь. Глядя на чистый восторг рыбки, плещущейся в пруду, сомнительный, ненадёжный, каким и должен быть восторг». Воин должен был всегда находиться в сконцентрированном состоянии Сознания и посвящать всего себя без остатка каждому, проживаемому им, дню, всегда быть благоразумным, постоянно помня о «мудзё» и никогда не поддаваясь на слабости.

Воин знал, что если его Жизни суждено было сломаться под натиском «ужасного демона мудзё», то к своей Смерти он подойдёт только в одиночку – без жены, без друзей и близких. Ни дворцы, ни богатства, ни земли и титулы не последуют за мёртвым. Беспокойное Сознание, неистово цепляющееся за Жизнь, за любовь к телу и материальным удовольствиям, после Смерти сразу же трансформируется «в лес пик и гору мечей», которые станут самыми тяжёлыми преградами на посмертном пути.

Они, как сказано в сутре, «разрежут тело и Душу на тысячи мельчайших кусочков. В конце, падая во тьму ада под тяжестью вашей Кармы, вы родитесь десять тысяч раз и столько же раз умрёте в личине всех демонов ада, соответствующих всем аспектам вашей дурной Кармы. Каждый день вы будете страдать за всю вечность.

И если, понимая это, вы всё же не сможете осознать, что жизнь ваша не более, чем сон, иллюзия, мыльный пузырь, тень, даже в таком случае непременно однажды вас охватит великое сожаление по поводу бесконечных страданий в жутком царстве жизни и смерти. Тот, кто ищет истинный духовный путь, должен начать пускать корни «мудзё» в своём сердце так прочно, как это делает дуб».

Были учителя, которые утверждали, что единственно правильным путём является самоубийство. И это было не только в прошлом; даже сейчас, в настоящем, имеются мыслители, которые утверждают, что вся наша Жизнь является абсурдом. На основании таких своих умозаключений, они пытались внушить своим ученикам, что если Жизнь, как таковая, значения не имеет, то остаётся только одно, что имеет значение в нашей Жизни – это наша Смерть.

Во времена Будды существовало множество школ, придерживающихся этой философии, которые также проповедовали самоубийства. Своё учение они представляли в качестве единственной альтернативы реальной противоположности Жизни, мирской Жизни. Тогда были школы, которые учили, что совершение самоубийства является единственным путём выхода из этой бессмыслицы, которую мы называем Жизнью, единственным уходом от этого страдания.

«Если ты жив, ты должен страдать, – говорили они, – и пока ты жив, нет путей выхода за пределы этого страдания. Так освободись от всего, соверши самоубийство, убей себя!».

«Разве вы не помните, что все чистые Духи, которые в гармонии с божественным законом, живут в очаровательнейшем из небесных мест, и с течением времени они посылаются снова на землю в безгрешные тела; а души совершивших самоуничтожение обречены мраку подземного мира?»

De bello Judaico, Josephus, II, 8.

Зигмунд Фрейд на этот счёт также имел свою точку зрения. Он, в частности, утверждал, что человек, как таковой, не может быть счастливым, потому что сам способ функционирования человеческого Ума производит страдания, так что в лучшем случае человеку остаётся выбор большего или меньшего страдания. Отсутствие страдания не может быть предметом выбора. Если вы должным образом приспособите свой Ум, у вас будет меньше страданий, и это – всё. Такая перспектива не покажется никому слишком обнадёживающей.

То же самое утверждают и экзистенциалисты – Сартр, Камю и др. Так как сама природа Жизни есть страх, гнев, страдание, то Жизнь никогда не может быть счастливой. Самое большее, что человек может сделать,– это смело встречать всё, что она несёт, и это – всё, без всякой надежды. Ситуация, как таковая, является безнадёжной. Камю спрашивал: «Ну, а если такова ситуация, то почему бы не совершить самоубийство? Если нет способов выйти из этого, оставаясь живым, то почему бы не оставить эту жизнь?»