Жизнь без спроса

Приобретенные в «Дикобразе» деликатесы можно было или забрать с собой, или попросить откупорить, нарезать и заварить прямо на месте. Для подобных целей в небольшом закутке за винными стеллажами стояли четыре маленьких стеклянных столика и имелся набор необходимой «правильной» посуды. Еду здесь не готовили, поэтому посидеть приходили в основном «свои» – совладельцы заведения и несколько дюжин постоянных клиентов, любящих пообщаться в тишине за рюмочкой чего-нибудь неординарного. Я имела в «Дикобразе» большую скидку и особое внимание персонала, меня регулярно приглашали на закрытые дегустации вин, коньяков и сыров. А кроме того, я прослушала целый курс лекций по китайским и японским чайным церемониям. Разумеется, занятия не были исключительно теоретическими, так что в элитных сортах чая я тоже научилась разбираться. Однажды я даже привела туда маму. Но она не только осталась равнодушной к утонченным гастрономическим радостям, но и выразила неудовольствие и разочарование тем, что я готова тратить время на лекции про дорогую еду и питье.

– А на что мне тратить время? – спросила я.

– Разумеется, на свою дочь!

– Но она как раз любит сюда ходить. Ей нравится и хорошее вино, и сыр, и еще она очень любит чай, особенно японский. Просто сегодня она пошла на день рождения к подружке…

– Она молодец! – ответила мне мама. – Общение со сверстниками – это очень важно! Жаль, что ты этого так до конца и не поняла…

Мне нечего было маме ответить. Больше я ее с собой не брала. Я продолжала дегустировать бордоские и бургундские вина, закусывая их рокфором и сент-агюром, но, несмотря ни на что, меня мучили угрызения совести, когда я представляла себе, что в это время мама ест дома бутерброд со странно пахнущим пошехонским сыром и запивает дрянным чаем, купленным в сетевом супере.

Как обычно, в позднее время посетителей встречал особо доверенный администратор. Молодой толстенький армянин по имени Карен приходился дальним родственником одному из совладельцев заведения. Карен восторженно поприветствовал меня, церемонно поклонился Катьке и немедленно проводил нас к столику. Артистически закатив большие выпуклые глаза, Карен сообщил, что только что поступило несколько бутылочек замечательного эльзасского гевюрцтраминера позднего сбора. Карен помнил, что я неравнодушна к белым винам с французского берега Рейна. По его словам, он сердцем чувствовал, что именно сегодня я осчастливлю его своим визитом, а потому парочку бутылочек он с самого утра охлаждает в холодильничке . Все, что касалось вина, в устах Карена неизменно сопровождалось суффиксом «чк». Грубое слово «бутылка» в адрес вместилища какого-либо алкогольного шедевра он произнести был просто не в состоянии.

К эльзасскому я попросила нарезать тарелку горгон золы. Катя сразу сказала, чтобы с ней не советовались, так как в вине она ничего не понимает, а из сыров знает только российский и костромской. Выглядела она замученной и задерганной, но по-прежнему юной, нисколько не повзрослевшей. Синяки под глазами у Кати и в школе всегда появлялись перед контрольными и экзаменами. В отличие от всех нормальных людей она по ночам не спала от волнения и до самого утра готовилась.

– В общем, так, – сразу приступила она к делу. – За книги прости, не для тебя писала…

– Прощаю с легким сердцем! – рассмеялась я. – Поехали дальше!

Карен на минуту отвлек наше внимание, артистически открыв возле столика «эльзасскую элейту» – высокую тонкую бутылочку , созданную специально для рейнских вин. Соблюдая этикет, он налил немного вина в мой бокал. Я отпила и одобрила. Гевюрцтраминер обладает неповторимым ароматом, обусловленным одноименным эльзасским сортом винограда, а вкус варьируется в зависимости от производителя, времени сбора и еще множества причин. В этот раз вино оказалось чуть более сладким, чем обычно. Именно за этот медовый вкус, получающийся в результате подвяливания прямо на ветках переспелого винограда, знатоки и ценят «поздний сбор».

Карен наполнил до половины наши бокалы, обмотал горлышко накрахмаленной салфеткой и воткнул бутылочку в приготовленное заранее ведерочко со льдом. Пожилая, профессорского вида дама в очках с седым пучком на голове величественно установила перед нами тарелку с пронизанной голубой плесенью горгонзолой. Сыр был нарезан на маленькие кубики, а в центре тарелки стояла водочная стопка с деревянными зубочистками, предназначенными для натыкания сырных кубиков.

– Ну вот, все и готово! – Карен с удовлетворением потер руки. – Приятной беседы вам, милые дамы.

«Профессорша» величественно и строго уплыла в свой деликатесный отдел. Наш сомелье тоже удалился, совсем по-чаплински переставляя короткие ноги, обутые в остроносые лаковые туфли.

– Теперь мы наконец вдвоем? – Катя не без некоторого недоумения косилась на элегантную в своей скромной сдержанности сервировку.

– Безусловно! И прослушивающей аппаратуры здесь, я думаю, тоже нет.

Катя махнула рукой: