Жизнь без войны (СИ)

и хамство торговцев и чиновников, да еще и издевательство с отъемом водки. Но не было никаких выраженных признаков, что массы созрели для смены строя, привычной среды обитания. Скорей, наоборот, в эпоху брежневского застоя с его вялым, формальным террором, люди приспособились к системе, научившись жить с максимальным комфортом, который она может дать. Они окончательно избавились от идеологической туфты, покрывшись защитной пленкой лицемерия. В ходу были две формулы адаптации: "как платят, так и работаем" и "где работаем, там и воруем". С учетом того, что система к этому добавляла такие важные дивиденды, как бесплатную медицину и образование и гарантировала от безработицы, то на круг выходило не так уж и плохо. А ведь не следует забывать, что при этом существовал и оченьважный психологический компонент: равенство. Конечно, оно было относительным. Но в конструкции брежневского образца социальное

неравенство от нынешнего отличалось, по меньшей мере, двумя существенными пунктам.

Во-первых, номенклатурная элита, хоть и не в такой уже степени, как в сталинщину, но еще придерживалась "приличий" - не сильно высовывалась из-за зазеркалья. Во-вторых, к началу 80-х на базе всеобщего дефицита само понятие "номенклатурность" потекло, охватив миллионы людей. К тому времени "уважаемым человеком" становился любой, кто имел доступ хоть к каким-то материальным ценностям: каждый продавец, кладовщик, грузчик, повар, официант, вышибала в ресторане, раздатчица в столовой, даже уборщица в ней... Блат и воровство стали тотальными и повседневными явлениями, "демократизирующими" общество возможностями откусывать от общего пирога. В этом смысле понятие "общенародная собственность" было вполне осязаемым. При этих условиях люди научились "не замечать" кудрявую жизнь элиты, а жизнь основной массы не раздражала контрастами.

Конечно, "проклятый капитализм" будоражил воображение, манил своей недоступной сладостью. Но мало ли звезд на небе, чтобы полюбоваться ими в лирический час и помечтать! Если бы им кто-то авторитетно и доступно объяснил, чего стоит создать собственный бизнес и жить безо всяких гарантий со стороны государства, то вряд ли ответом был бы восторг. Народу же объяснили так, что в осадок выпала лишь вторая часть вопроса: "будем жить, как они".

Стоит ли удивляться, что тяжкое похмелье наступило очень быстро. Изумлять может разве что поразительная тупость тех стойких "оловяных солдатиков" партии, которые, вопреки фактам и элементарной логике, кучкуются под бюрократическом ликом Геннадия Зюганова, вместо того, чтоб адресовать ему предьяву. Что ж вы, сволочи, с нам сделали?

Такого рода размышлизмы всегда будят рефлексию, вопрос : так что ты хочешь этим сказать? Оправдываешь свое поколение за несмываемую совковость? "Разоблачаешь", хулишь коммунистическую власть за очередное надругательство над своими подданными? Или, напротив, злопыхаешь, иронизируешь над фатальной беспомощностью нации в распоряжении своей судьбой? Доказываешь расхожий постулат "каждый народ достоин своей власти"? Наверное, в зависимости от настроя, можно найти все, что захочешь. Хотя помысел один: остудив наносное - идеологические симпатии, политические эмоции, попытаться все разложить по полочкам согласно "природе вещей".

Жизнь в двух географиях

Мое поколение родилось в крупной империи. Но империи - субстанции искусственные и потому - недолговечные. Им свойственно распадаться. А потому их граждане однажды рискуют оказаться в разных государствах. И- в зависимости от ощущений -"дома" или "за границей".

Этот опыт случилось и в моей биографии. В середине 50-х случайно, можно сказать, по глупости, моя семья, будучи из архангельских поморов, оказалась далеко на востоке. Вдали от клана, в другом ландшафте и климате, иной культурной и даже языковой среде. Причем, угораздило попасть в провинцию, столь безобразную, что когда описал ее, сам ужаснулся. Подумал, что если оставлю, то вызову возмущение и обвинение у российского читателя в дегте, которым специально вымазал фасад страны. И смертную обиду у тех, кто при всей географической анонимности высчитает адрес своего проживания.

Поэтому решил вообще убрать этот фрагмент интерьера, в котором замкнулся важнейший этап жизни - весь школьный период. Вплоть до поступления в вуз, в связи с чем было несколько смен прописки уже в формате Больших городов. Пока, словно повинуясь стрелке компаса, угнездившейся где-то внутри подсознания, и упрямо диктующей "Дранг нах Вестен!", не сделал свой выбор. Вольный и осмысленный. И могу с уверенностью сказать - абсолютно правильный. Регион, где суждено стать земным прахом, никогда не хотелось поменять ни в восточном, ни в западном направлении.

Имею в виду Прибалтику, которую - в пику прежнему, нынче здесь принято величать Балтией. Точнее - ее самую большую малость - Литву.