Жизнь человека: встреча неба и земли

Современный армянский язык имеет два существенных ответвления: восточный армянский, на котором говорят в современной Армении и в Иране, и западный армянский — язык других общин диаспоры. Этим лингвистическим группам соответствуют различные культуры и разный менталитет. Со времени первого посещения Вами Вашего предшественника Вазгена I Вы всегда старались говорить здесь на восточном армянском языке, что приятно удивляло. Тем не менее, вызывал ли отрицательную реакцию у восточных армян тот факт, что Католикос родом из западной армянской диаспоры?

Не думаю. Я уже имел опыт общения с языком и культурой восточных армян, так как был епископом в Иране, а также несколько раз посещал Советскую Армению. Кроме того, когда мы изучали армяноведение на Западе, мы читали многих восточных писателей. Надо сказать, что эта лингвистическая разница не так велика, как думают. Напротив, гораздо более чувствительна разница в менталитете: это касается поведения и образа мысли людей при решении проблем, в их подходе к труду. Поэтому я стараюсь быть по возможности гибким, прислушиваться к моим братьям и показывать всем, что нахожусь здесь, чтобы отдать все силы для этой страны и ее народа. В любом случае, возложенная на меня ответственность за народ не ограничивается жителями Армении: как я уже говорил, Католикосу Всех Армян поручены также общины диаспоры.

Католикос из Оксфорда

Однако вне диалектики страна — диаспора, Вы остаетесь Католикосом, который получил Оксфордский диплом, жил в различных странах, побывал в разных концах мира, поддерживал экуменические контакты. Не являетесь ли Вы чужим для обыкновенного священника из маленькой армянской деревни, который никогда не покидал страну, не учился богословию и, возможно, имел неприятности с режимом?...

Лично я не чувствую особой разницы между собой и здешними людьми. Да, я учился в Оксфорде, но это не самый примечательный факт моей биографии! В любом случае, я не так часто напоминаю об этом моим слушателям... Напротив, я стараюсь проникнуться чувствами этих людей, говорить с ними на одном языке, интересоваться их проблемами. Это не тактика; я просто думаю, что если ап. Павел с греками был как грек и с иудеями — как иудей, так же и я как армянин должен быть вместе с моим народом...

Кроме того, поскольку я родился и вырос в условиях деревни, думаю, что навсегда сохранил опыт жизни простых людей. Я чувствую свою близость к самым простым слоям населения.

Поддерживают ли Вас епископы, клир, народ? Уверены ли Вы, что хорошо понимаете проблемы постсоветской Армении, несмотря на то, что не жили в СССР?

Думаю, что меня поддерживают большинство людей. В понимании же постсоветского общества мне действительно приходится нелегко. Армения унаследовала проблемы, типичные для советской эпохи, но она представляет собой общество, которое меняется, и достаточно быстро. Эти проблемы существуют и в других республиках бывшего Советского Союза, где находятся армянские общины: в России, Грузии, Украине, Таджикистане, в Казахстане и даже в странах Балтии. Поскольку я не жил при коммунистическом режиме, я с трудом понимаю некоторые явления, которые там сегодня происходят. Поэтому я постоянно прислушиваюсь к моим советникам. Мне кажется, что с их помощью, и в первую очередь с помощью Божией, я стал лучше понимать эти проблемы.

Церковь должна быть динамичной