Жизнь Чезаре Борджиа (др. изд.)

Но и того, что мы знаем, вполне достаточно. Гибель Манфреди, какими бы государственными соображениями она ни оправдывалась, остается тяжким преступлением по любым человеческим меркам. Чезаре Борджа обещал юношам жизнь и свободу, они поверили ему — и были убиты. Поступок герцога отвратителен сам по себе, но любопытно, что один из позднейших авторов, а именно Гвиччардини, счел необходимым дополнить эту историю особо гнусной подробностью, написав, будто убийству предшествовало насилие: «Saziata prima la libidine di qualcuno» note 24. Подобной выдумке не поверил даже Вольтер, заядлый атеист и деятельный противник церкви. Здесь можно только согласиться с его словами о том, что Гвиччардини «был готов проникнуть в пекло, лишь бы добыть какое-нибудь новенькое злодеяние Борджа или хотя бы рассказ о таковом».

Глава 18. КАСТЕЛЬ-БОЛОНЬЕЗЕ И ПЬОМБИНО

Но вернемся в Фаэнцу. После капитуляции города Чезаре провел там еще несколько дней, чтобы познакомиться с наиболее влиятельными горожанами, назначить новых должностных лиц и обеспечить восстановление нормальной жизни. Сделав все необходимое, герцог поднял армию и ускоренным маршем двинулся на северо-запад, к Болонье.

Теперь главное место в его тактических планах снова заняла крепость Кастель-Болоньезе. После взятия Фаэнцы она стала потенциальной угрозой новым владениям Святого престола; опираясь на ее укрепления, противник мог легко прервать сообщение между Чезеной, Имолой и Форли. Правда, пока такого противника не имелось, но кто знает, что готовит нам будущее? И герцог, продолжая движение к Болонье, отправил туда послов, вновь потребовав от Бентивольо сдачи крепости.

Нетрудно вообразить гнев и отчаяние старого повелителя Болоньи. Спасая себя, он пожертвовал внуком, но безжалостный Бык по-прежнему напирал. Пытаясь выиграть время, Бентивольо созвал городской совет, чтобы начать официальное — и по возможности неторопливое — рассмотрение вопроса. Одновременно он послал встречную делегацию к Чезаре.

Болонских дипломатов ждал неприятный сюрприз: герцог принял их не в Имоле, а в Кастель-Сан-Пьетро, уже занятой его войсками небольшой пограничной крепости. Пока переговоры шли своим чередом, Вителлоццо Вителли одним стремительным рейдом захватил несколько укрепленных городков — не только Кастель-Сан-Пьетро, но и Медечину, Кастель-Гвельфо и Касальфиуминенсе.

Узнав об этом, Бентивольо уступил — иного выхода у него уже не было. Крепость Кастель-Болоньезе отошла во владение герцога Валентино; кроме того, Болонья приняла на себя обязательство в течение года оказывать герцогу военную помощь в борьбе с любым государством, исключая Францию. В свою очередь, Чезаре обещал вернуть захваченные городки и выхлопотать у святого отца подтверждение прав и привилегий, дарованных роду Бентивольо прежними папами.

Упоминание о Франции было лишь вежливым дипломатическим жестом, поскольку Людовик XII оставался союзником как Болоньи, так и Ватикана. Реальным же противником, против которого могли начаться совместные действия, являлась Флоренция, и это обстоятельство не составляло секрета. После изгнания Медичи отношения между Болоньей и «Цветком Тосканы» приняли характер открытой конфронтации.

Антифлорентийская направленность нового договора была важна для Бентивольо еще и потому, что позволяла ему заполучить на свою сторону знаменитых командиров армии Борджа — Орсини и Вителли. Оба кондотьера страстно желали низвержения Республики и лишь ждали удачного момента для вторжения в Тоскану. Мотивы их ненависти были различными: Орсини хотел вернуть власть над городом своим друзьям Медичи, а Вителли мечтал отомстить за смерть брата Паоло, казненного по приговору флорентийской Синьории. В Медечине Вителлоццо уже отвел душу, повесив Пьетро да Марчано, брата одного из судей, но это только разожгло его аппетиты.

После подписания договора Чезаре распорядился срыть крепость до основания и отправил в Кастель-Болоньезе тысячу солдат. Приказ об уничтожении одного из прекраснейших в Романье архитектурных ансамблей казался неслыханным варварством, но в тот момент герцога занимала лишь военная сторона проблемы. Размещать в Кастель-Болоньезе постоянный гарнизон было бы слишком дорого, да и бесполезно — уж кто-кто, а Чезаре Борджа знал, насколько относительны представления о неприступности укреплений. Эта крепость могла сослужить пользу только будущим врагам, которые захотят утвердиться в Романье.

Жители Кастель-Болоньезе обратились с петицией к Рамиро де Лорке, командовавшему отрядом разрушителей. Они умоляли повременить с началом работ, надеясь, что герцог передумает и отменит решение. Но Рамиро знал своего господина, знал он и то, насколько опасно пренебрегать приказами Борджа. В дело пошли тараны, и через несколько недель на месте высоких зубчатых стен и гордых башен остались только груды битого камня.