Жизнь Чезаре Борджиа. Суд герцога.

В течение нескольких недель Чезаре вел очень замкнутый образ жизни, никого не принимая и только изредка навещая отца. Римские вельможи и сановники, епископы и послы тщетно пытались добиться аудиенции — секретарь герцога лишь сочувственно улыбался и разводил руками. Не исключено, что трудность доступа к его светлости объяснялась еще и привычкой Чезаре превращать ночь в день — он предпочитал работать или развлекаться при свечах, посвящая утренние и дневные часы отдыху. Во всяком случае, именно эту причину упомянул папа, извиняясь перед делегатами Римини, которые две недели «стяжали души свои в терпении», ожидая герцога в дворцовых приемных.

Владения Чезаре Борджа уже включали Имолу, Форли, Фаэнцу, Пезаро, Римини и Пьомбино. И хотя формально эти земли принадлежали святому престолу, на деле вся власть сосредоточилась в руках Валентино. Теперь он мог с полным правом принять вторую герцогскую корону — титул герцога Романьи.

Вместе с ростом государства множились и заботы и трудности. Чезаре никогда не уклонялся от проблем завоеванных городов, решая их толково, беспристрастно и по возможности гуманно. В те дни его особенно тревожила судьба истерзанной Фаэнцы. Он не только отказался от контрибуции (что было крайне необычным шагом для эпохи Чинквеченто), но и выплатил две тысячи дукатов крестьянам, чьи дома, поля и сады пострадали во время осады. Позднее герцог поддержал направленную городскими властями папе петицию с просьбой выделить средства на постройку нового монастыря. В грамоте от двенадцатого июля 1501 года, объявлявшей о начале строительства, упоминалось, что святой отец удовлетворил просьбу горожан по ходатайству герцога Валентино.

Чезаре внушал панический страх самодержавным тиранам Италии, но его популярность среди простонародья неизменно росла. Он уже мог продолжать экспансию мирным путем, ибо власть герцога означала эффективное управление, общественный порядок и уверенность в завтрашнем дне. В новой булле его святейшества герцог был назначен пожизненным правителем городка Фано — и жители встретили эту новость праздничным фейерверком и многодневным весельем. Их привел к присяге Джованни Вера, бывший наставник Чезаре Борджа, а ныне архиепископ Салернский, кардинал Бальбины и папский легат.

Месяцем раньше испанский и французский послы известили святого отца о секретном трактате, заключенном и подписанном в Гранаде в ноябре 1500 года. «Католические величества» и «христианнейший король» сумели наконец договориться о разделе Неаполитанского королевства. Сам Неаполь и Абруцци отходили к Франции, а Калабрия и Алулия доставались Испании.

Александр VI был не из тех, кто уклоняется от участия в большой игре. Папа сделал именно тот ход, какого ожидали от него Фердинанд и Людовик, — объявил неаполитанского монарха Федериго низложенным, «ибо он, действуя во вред всему христианскому миру, призывал турецкого султана напасть на Италию». Больше всех удивился подобному обвинению сам несчастный Федериго — мысль о союзе с турками не пришла бы ему в голову даже в горячечном бреду. Но он знал и настоящую причину гнева папы — причину, которая перевешивала в глазах святого отца любые действительные или мнимые прегрешения короля Неаполя: неудачное сватовство Чезаре Борджа. В то утро, когда Карлотта Арагонская отвергла руку герцога Валентино, шансы ее отца на благополучное царствование уменьшились во много раз.

Войско маркиза д'Обиньи, пополненное тысячей папских гвардейцев и кавалерийским отрядом Морганте Бальони, выступило из Рима двадцать восьмого июня. Примерно в это же время в Калабрии высадилась испанская армия под командованием Гонсало де Кордобы. Захватчики шли с севера и с юга, и дни владычества Арагонской династии на юге Италии были сочтены.

Федериго решил драться. Сам король остался в Неаполе, объединив часть своих сил с дружиной Просперо Колонна. Основная армия, которую вели Фабрицио Колонна и граф Ринуччо да Марчано (брат Пьетро да Марчано, казненного Вителли), отошла к Капуе и укрепилась там.

Спустя три недели после выхода из Рима французы уже переправились через реку Калоре и расположились вокруг капуанских стен. Их путь по владениям Федериго был отмечен пожарами, грабежами и полным разрушением всего, что только удавалось разрушить, — д'Обиньи не видел причин церемониться с мирным населением. Едва ли Чезаре одобрял подобную тактику, но командование принадлежало французскому генералу, а герцог был достаточно умен, чтобы вмешиваться.

Чезаре сражался. В своей «Хронике Людовика XII» Жан д'Отон уделил заметное место ловкости, отваге и воинским талантам, проявленным Валентино в этом походе. Особенно подробно описан эпизод, когда герцог лично возглавил атаку на большой отряд неаполитанской кавалерии, пытавшейся остановить французское наступление. Не выдержав стремительного удара, всадники Колонна обратились в бегство.