Жизнь дается лишь дважды

- Все передадут Дикко, - сказал Тигр. - Сегодня он сообщит вашему шефу, что мы с вами на несколько дней уехали из Токио по делам Магии. Дикко действительно так думает. У меня в конторе знают лишь о поездке в Фукуока. Считается, что я еду один, о вас никто не подозревает. Сейчас едем экспрессом до Хамагори на южном побережье, вечером катером на подводных крыльях через пролив Осуми до порта Тоба. Там переночуем. Торопиться не будем, по дороге познакомитесь с японскими обычаями, стилем жизни пригодится, когда придет время.

Подошел сверкающий серебристо-оранжевый экспресс. Тигр забрался в вагон, Бонд вежливо пропустил вперед парочку девушек. Когда он уселся рядом с Тигром, тот сердито прошипел:

- Первый урок, Бондо-сан! Женщин вперед не пропускают. Можете оттолкнуть, наступить на ногу. Уважение оказывается глубоким старикам, и все. Ясно?

- Да, хозяин, - сказал Бонд с сарказмом.

- И бросьте эти западные шуточки, пока вы у меня на выучке. Мы занимаемся серьезным делом.

- Ну хорошо, хорошо, - сказал Бонд со вздохом. - Черт бы вас побрал...

Тигр поднял руку:

- Номер два. Не ругаться. В японском языке нет ругательств, ругани просто не существует.

- Бог ты мой, Тигр! А как же уважающий себя мужик должен спускать пары? Если ты опаздываешь на встречу с начальством и забываешь дома важные бумаги, естественно рявкнуть: "Бабушка Любит Яростно Дедушку Мягкий Знак!".

- Нет, - сказал Тигр. - Я скажу "Шимата", что значит "Извините, я ошибся".

- И все?

- Все.

- А если виноват твой водитель, грех ведь его не отматерить?

- Если бы я нанял нового шофера, и назвал бы его "бакиаро", что означает "идиот несчастный", или даже "кончикишо", то есть "ты, животное", но это страшные оскорбления, и он имеет полное право ударить меня. Он, несомненно, бросит машину и уйдет.

- И это самые зверские японские ругательства? А как насчет ваших табу? Император, предки, боги бесчисленные? Их вы когда-нибудь к черту посылаете?

- Нет. Такого просто не существует.

- А похабщина всякая, сексуальные оскорбления?

- Есть пара - "чимбо", мужского рода, и "монко", женского. Всего лишь грубые анатомические названия. Как ругательства не используются.

- Свихнуться можно! Психи без ругательств! Я диссертацию напишу. Только и остается покончить с собой, завалив экзамен, или оторвать голову своей девушке, когда она надоест.

Тигр рассмеялся:

- Обычно мы спихиваем их под трамвай или поезд.

- По мне проще сказать - "ты, ...", - Бонд с удовольствием выпалил продолжение. - И все дела.

- Достаточно, Бондо-сан, - терпеливо сказал Тигр. - Вопрос закрыт. Будьте любезны впредь воздерживаться от употребления этих слов. Спокойствие, стоицизм, невозмутимость. Не демонстрируйте ваших чувств. Улыбайтесь, если не везет. Если потянете связки, смейтесь.

- Тигр, вы чертов надсмотрщик...

Тигр плотоядно ухмыльнулся:

- Это только начало. А сейчас в вагон-ресторан. Влитое вчера в меня "Сантори" требует опохмеловки.

- Опохмелки, - поправил Бонд.

- И основательной.

Пытаясь управиться при помощи палочек с ломтиками сырого осьминога и горкой риса ("Привыкайте к нашей еде, Бондо-сан"), Бонд посматривал на проносящуюся мимо изрезанную береговую линию, перемежающуюся поблескивающими под солнцем рисовыми чеками, и вдруг почувствовал увесистый толчок в спину. Толкали его в ресторане уже несколько раз японцы по этой части большие мастера - но здесь он оглянулся и успел заметить спину плотного человека, выходящего из вагона. За ушами у него белели завязки от "маско", а голову прикрывала уродливая черная кожаная шляпа. Когда они возвращались на свои места, Бонд обнаружил, что у него обчистили карман. Исчез бумажник. Тигр был обескуражен:

- Такое просто невероятно в Японии. Да, ладно. Я вам куплю новый в Тоба. Не стоит звать кондуктора. Только привлечем к себе внимание. Появится полиция, вопросы, протоколы... А вора не найдут. Снимет "маско" и шляпу и ищи его. Мне очень жаль, Бондо-сан. Надеюсь, вы не слишком расстроились?

- Да ерунда, Тигр.

Они вышли в Хамагори, живописной приморской деревушке; недалеко, в проливе, горбился скалистый островок, где, как объяснил Тиф, стоял знаменитый храм-святилище. Затем часовой поход через пролив с пятидесятиузловой скоростью на катере на подводных крыльях.

На причале Бонд заметил силуэт плотного человека, мелькнувшего в толпе. Ворюга с поезда? Но этот носил тяжелые очки в роговой оправе, а плотных мужчин было предостаточно. Бонд вздохнул и пошел за Тигром по узким улочкам, весело расцвеченным бумажными знаменами и фонариками, к неизменному раздвижному фасаду и карликовым соснам.