Жизнь дается лишь дважды

- Я мало что знаю о вашей работе, М. Своих секретов хватает. А вот этому парню нужно поручить что-то совершенно невыполнимое. Не обязательно опасное, убийство там, или похищение русских шифров. Но что-то очень важное и столь же безнадежное. Дело, которое заставит забыть о личных неприятностях, заставит его мобилизоваться. Не жалейте его. Он любит свою страну - используйте его патриотические чувства. Грудь в крестах, или голова в кустах. Для человека его склада это важно. Придумайте дело, требующее немедленного решения. Дайте ему задание! И он придет в себя. По крайней мере, дайте ему шанс. Договорились?

Пронзительный звонок красного телефона, молчавшего так много недель, вышвырнул Мери Гуднайт из ее кресла перед пишущей машинкой, как эжектор отстрелянную гильзу. Ока метнулась в соседнюю комнату, подождала секунду, переводя дыхание, и, с опаской, как гремучую змею, взяла трубку.

- Да, сэр... Нет, сэр. Это его секретарь.

Она посмотрела на часы, ожидая худшего.

- Это так неожиданно, сэр. Он будет через несколько минут. Попросить его позвонить вам, сэр? Да, сэр.

Она положила трубку. Пальцы дрожали.

- Черт побери! Где его носит? Джеймс, ну поторопись, пожалуйста, сказала она. Печально вернулась в приемную и села за машинку. Невидящими глазами посмотрела на нее и сосредоточила все свои телепатические способности: "Джеймс, Джеймс! М. ищет тебя! Ты ему нужен!".

"Синхрофон!" - внезапно мелькнуло в голове. Только бы он не забыл. Она быстро зашла в его кабинет, рывком открыла правый ящик стола. Нет! Маленький пластиковый приемник, по которому его могли бы вызвать с центрального пульта, был тут. Все старшие офицеры штаб-квартиры должны были брать эту штуковину с собой, покидая здание. Но уже столько времени ему было на все наплевать. Она выхватила приборчик из ящика и швырнула на стол. "Черт бы тебя побрал!" - выкрикнула она и понуро пошла к себе.

Состояние здоровья, погода, чудеса природы - все это лет до сорока не слишком занимает нормального человека. Лишь ближе к среднему возрасту они перестают быть фоном для вещей более интересных. До недавнего времени именно так относился к ним и Джеймс Бонд. Хорошее здоровье, не считая кое-каких случайностей, после которых приходилось заштопывать дыры, и которые он воспринимал, как падение в детстве с дерева, было его естественным состоянием.

Погода? Единственная проблема - взять плащ или опустить верх на "бентли".

В птичках, пчелках и цветочках его интересовало лишь, кусаются ли они, или жалят, и хорошо или плохо пахнут. Но сегодня в последний день августа, ровно восемь месяцев спустя после гибели Трейси, он сидел в Риджентс-парке, и мысли его были заняты именно этими тремя вещами. Первым делом - здоровье. Чувствовал он себя паршиво, и знал, что так же и выглядит. Уже несколько месяцев, тайком, он обходил лучших частных врачей Лондона, обращался к узким специалистам и терапевтам-всезнайкам, каким-то шарлатанам, даже к гипнотизеру. Он объяснял: "Состояние жуткое. Сплю плохо. Практически ничего не ем. Слишком много пью. Работа не ладится. Разваливаюсь на куски. Помогите". И каждый измерял ему кровяное давление, делал анализ мочи, прослушивал сердце и легкие, задавал вопросы, на которые он честно отвечал. После всего ему сообщали, что у него в общем-то все в порядке. Он платил свои пять гиней и со свежей пачкой рецептов отправлялся в ближайшую аптеку - за транквилизаторами, снотворным, тонизирующим.

И вот только что он послал к черту последнюю свою надежду гипнотизера, посоветовавшего ему для восстановления мужества трахнуть какую-нибудь бабу.

Можно подумать, что он не пытался! И предлагавших ему это на чердаке. И просивших свозить их в Париж. И спрашивавших безразлично: "Теперь получше, милок?"

Гипнотизер был неплохой парень. Наводил тоску рассказами о том, как лихо сводит бородавки, и как за ним охотилась Британская медицинская ассоциация, но, в конце концов. Бонду надоело сидеть в кресле, слушая тихий монотонный голос, и, по приказу, расслабляться, уставившись на голую лампочку под потолком.

Он плюнул на курс стоимостью в пятьдесят гиней и сидел сейчас в тихом садике. Пора было возвращаться в контору - всего десять минут ходу через парк.

Бонд посмотрел на часы. Начало четвертого, опоздал уже на полчаса. Провались все пропадом! Господи, ну и жара. Он вытер лоб ладонью, а ладонь о брюки. Он никогда так не потел. Климат меняется. Атомные бомбы... что бы там умники ни говорили.