Жизнь дается лишь дважды

Коно отдал команды, которые мгновенно выполнили, махнул Бонду пистолетом и открыл маленькую дверь рядом с книжной полкой, показав на узкий каменный проход Что теперь? Бонд облизнул кровь в уголке рта. Он уже дошел до точки. Больше не выдержит. Что еще за камера? Его передернуло. Оставался шанс вцепиться Блофелду в глотку. Прихватить бы его с собой! Он спустился вниз, не отреагировал на приказ Коно открыть грубо сколоченную дверь в конце коридора, подождал, пока ее откроет охранник, в спину ему в это время упирался пистолет, и вошел в странную, дикого тесаного камня, комнату. Было очень жарко, противно воняло серой.

Вошли Блофелд и женщина, дверь закрыли, и они уселись в деревянные кресла под масляной лампой. На стене висели большие кухонные часы, через каждые пятнадцать минут цифра была подчеркнута красной линией. На часах было одиннадцать и тут с громким металлическим щелчком минутная стрелка перешла на другое деление. Коно показал Бонду на каменное сидение с подлокотниками в дальнем конце комнаты, покрытое подсыхающей серой грязью; эта же гадость была на полу вокруг. Над камнем, на потолке, зияло большое отверстие, сквозь которое Бонд увидел клочок темного неба и звезды. Резиновые сапоги Коно прошлепали за ним. Бонду жестами приказали сесть на камень. В центре сидения была большая круглая дыра. Бонд сел, вздрогнув от прикосновения горячей липкой грязи, положил локти на каменные ручки сидения. Он знал, что его ожидает, от ужаса заныло в животе.

На другом конце комнаты заговорил Блофелд. Заговорил по-английски, громко, голос эхом метался в каменных стенах:

— Коммандер Бонд, или, если вы предпочитаете, номер 007 Британской Секретной Службы, это камера для допросов, мое изобретение. Здесь говорят почти все молчуны. В моем поместье активная вулканическая зона. Сейчас вы сидите прямо над грязевым гейзером, температура его около тысячи градусов по Цельсию, высота выброса почти сто футов. От вас до источника в земле футов пятьдесят. Я позаботился провести его прямо к дыре, на которой вы восседаете. Это так называемый пульсирующий гейзер. Действует каждые пятнадцать минут.

Блофелд оглянулся на часы.

— У вас остается одиннадцать минут перед очередным выбросом. Если вы не слышите меня или переводчика, если вы глухонемой японец, как вы утверждаете, вы останетесь на месте и в четверть двенадцатого вам сожжет задницу. Если же вы не станете этого дожидаться и уберетесь с камня, станет ясно, что вы врете, вами вновь займутся и, неизбежно, придется отвечать на мои вопросы. Я хочу знать, кто вы, как попали сюда, кто вас послал и с какой целью, и кто еще вовлечен в этот заговор. Вам ясно? Спектакль еще не надоел? Очень хорошо. На всякий случай, начальник охраны переведет все это на японский.

Он повернулся к охраннику:

— Коно, объясните ему назначение этой комнаты.

Коно, стоя на посту у двери, затараторил по-японски. Бонд не обращал на него внимания. Он сконцентрировался и собирал все оставшиеся силы. Уселся поудобнее и небрежно оглядел комнату. Он хорошо запомнил последнюю «преисподнюю» в Беппу, и теперь пытался кое-что обнаружить.

Ага! Вот оно! Маленький деревянный ящик в углу, справа от его камня. Замочной скважины нет. Внутри, без сомнения, вентиль, регулирующий работу гейзера. Как это использовать? Шевели мозгами, нужен план. Хоть бы голова болеть перестала. Он уперся локтями в колени, спрятал в ладонях разбитое лицо. Радовало, что охраннику сейчас еще хуже!

Коно замолчал. Минутная стрелка с громким металлическим стуком перескочила на следующее деление.

И еще девять раз. Бонд посмотрел на черно-белый циферблат. 11:14. Мощное сердитое ворчание послышалось где-то глубоко под ним, за ним — тяжелый удар очень горячего воздуха.

Бонд встал и медленно пошел прочь, дошел до чистого участка пола и остановился. Повернулся к гейзеру. Ворчание превратилось в далекий визг. Визг — в глубокий устрашающий рев; казалось, из туннеля вырвался экспресс. Раздался резкий хлопок, и из дыры, на которой только что сидел Бонд, с огромной скоростью вылетела внушительная струя блестящей серой грязи. Прямо в отверстие в потолке. Извержение продолжалось с полсекунды, сухой жар заполнил комнату. Бонд вытер пот со лба. Затем серая арка обрушилась вниз, грязь зашлепала по крыше над головой, расплескалась дымящимися лужами по полу. В дыре забулькало, и комнату заволокло паром. Тошнотворно воняло серой. В наступившей тишине щелчок минутной стрелки прозвучал, как удар гонга.

Бонд повернулся и посмотрел на парочку под часами. Весело сказал:

— Ну, Блофелд, ублюдок шизанутый, твой кочегар там, внизу, знает свое дело. Теперь зови дюжину ведьм, и если они такие же красотки, как фройляйн Бунт, попросим Ллойд Вебера сбацать музон и поставим к Рождеству на Бродвее. Заметано?

Блофелд повернулся к Ирме:

— Дорогая, ты была права! Тот самый англичанин. За мной нитка серого жемчуга от мистера Микимото, не забудь напомнить. А теперь надо покончить с ним раз и навсегда. Давно пора спать.

— Действительно, милый Эрнст. Но сначала допроси его.