Жизнь Давида

Эпидемия, о которой идет речь, это, видимо, бубонная чума, ужасная болезнь, которая поражает своих жертв бубонами или наростами. И старцы Азота отослали ковчег в город Геф: «После того, как отправили его, была рука Господа на городе» (I Цар. 5, 9). И поэтому приключился «ужас весьма великий, и поразил Господь жителей города от малого до большого, и показались на них наросты. И отослали они ковчег Божий в Аскалон; и когда пришел ковчег Божий в Аскалон, возопили Аскалонитяне, говоря: принесли к нам ковчег Бога Израилева, чтоб умертвить нас и народ наш. И послали, и собрали всех владетелей Филистимских, и сказали: отошлите ковчег Бога Израилева; пусть он возвратится в свое место, чтобы не умертвил он нас и народа нашего. Ибо смертельный ужас был во всем городе; весьма отяготела рука Божия на них. И те, которые не умерли, поражены были наростами, так что вопль города восходил до небес» (I Цар. 5, 9-12).

Итак, когда смерть и паника распространились повсюду, филистимляне обратились к жрецам и предсказателям, своим лучшим специалистам по магии, чтобы те придумали, как вернуть ковчег. Волшебники (жрецы не Иеговы, а языческих богов, таких, как искалеченный Дагон) предложили вернуть ковчег с «жертвой вины» или «жертвой повинности». Понятие «жертва» или «приношение» имеет и секулярный аспект. «Приношение» — это урегулирование проблемы с помощью откупных или дара.

Филистимские вожди потребовали у своих волшебников подробных инструкций — какой именно выкуп они должны предложить кровожадному еврейскому божеству? Надо сказать, филистимские старцы и колдуны обращались с Иеговой, Богом Израиля, с большой фамильярностью, как будто раньше они уже имели дело с Ним или, по крайней мере, с кем-то подобным Ему. Причудливый, откровенный и в некотором смысле практический символизм их рекомендаций отражает не благочестие, а магию:

«И сказали они: какую жертву повинности должны мы принести Ему? Те сказали: по числу владетелей Филистимских пять наростов золотых и пять мышей золотых; ибо казнь одна на всех вас и на владетелях ваших» (I Цар. 6, 4).

Волшебники и мудрецы, оказывается, сведущи не только в путях Бога Израилева — они достаточно учены, чтобы привести в качестве плохого примера фараона! — и тоже в связи с крысами и бубонной чумой. (Хотя в большинстве переводов[6] стоит «мыши», перевод короля Иакова и некоторые другие отдают предпочтение «крысам».)

И вот по совету волшебников священный предмет возвращают на колеснице без возницы вместе с пятью золотыми мышами и пятью золотыми наростами. Колесницу по дороге в Вефсамис (Бейт-Шемеш), ближайший еврейский город, тащат две первородившие коровы, и они всю дорогу мычат под ярмом, а вожди филистимлян идут следом. В Вефсамисе жутковатая процессия задержалась, когда коровы остановились рядом с большим камнем в середине пшеничного поля. Здесь, у камня, ликующие жители Вефсамиса сломали колесницу, употребив ее на дрова, и забили молочных телиц, чтобы принести их в жертву. На вершину большого камня они поставили пять золотых наростов и пять золотых мышей, символизировавших пять пораженных болезнью филистимских городов и их вождей.

Таким образом, искупительная магия филистимлян сработала.

Но вдруг действенная, секулярная магия искупления, золотые изображения мышей и наростов, молочные телицы — вся эта бытовая магия, существующая в отношениях между воюющими людьми, — уступает более страшной, прямой деятельности Господа. Дело в том, что ликующие жители Вефсамиса совершили страшную ошибку: во время празднества они заглянули в ковчег Завета, и за это Он прогневался на них:

«И поразил Он жителей Вефсамиса за то, что они заглядывали в ковчег Господа, и убил из народа пятьдесят тысяч семьдесят человек; и заплакал народ, ибо поразил Господь народ поражением великим» (I Цар. 6, 19).

Осторожная человеческая магия врага, с ее ребяческими очевидными символами, успешно умиротворила Господа. А неосторожные, радостные глаза израильтян, смотрящих прямо на святыню, вызвали страшные убийства. Какие страхи и желания, какой взгляд на мир лежит в основе этой истории?

Логика уважения к мраку и бережного отношения к власти и удаче. Эта логика столь же буквальна в отношении к символам, сколь магия золотых наростов и золотых мышей. Здесь мы наблюдаем смешение фатализма и практичности. Живой, практический смысл состоит в том, что перед лицом Божественной власти любая деятельность, магическая или повседневная, протекает под всемогущей Десницей, парящей над головой каждого человека.

Саул тоже обращается к магии, когда вопрошает Господа, но не получает ответа ни в снах, ни через пророков, ни через урим и туммим, сакральные объекты, лежащие в маленьком ларце и используемые для гадания как кости или китайская книга «И-Цзин» («Книга перемен»). Поэтому он просит своих слуг найти женщину-медиума или ворожею: