Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим. Книга 2

– Что касается до наших семейных приготовлений, сударыня, к встрече с судьбой, которой отныне мы себя обрекаем, прошу разрешения сообщить о них, – с гордостью сказал мистер Микобер. – Старшая моя дочь ежедневно, в пять часов утра, отправляется в соседний дом для изучения процесса, если можно так выразиться, доения коров. Моим младшим детям вменено в обязанность, насколько позволяют обстоятельства, близко наблюдать нравы свиней и кур, разводимых в беднейших кварталах этого города; выполняя это поручение, они дважды чуть-чуть не были раздавлены колесами и после таковых инцидентов их доставляли домой. Что до меня, то в течение последней недели я изучал искусство хлебопечения, а мой сын Уилкинс, вооружившись палкой, отправлялся пасти скот, когда грубые наемники, которым это было поручено, разрешали ему оказывать безвозмездно эту услугу; к сожалению, скорбя о низости нашей природы, должен сказать, так бывало нечасто – обычно они с ругательствами гнали его прочь.

– Чудесно! – приободрила его бабушка. – Не сомневаюсь, миссис Микобер также очень занята.

– Дорогая сударыня! – отозвалась миссис Микобер с самым деловым видом. – Должна сознаться, что пока я не принимаю участия в занятиях, непосредственно связанных с возделыванием земли или со скотоводством, но уверена, что отдам им все свое внимание, когда мы достигнем чужих берегов. Время, которое я могу урвать от своих обязанностей по дому, я посвящаю обширной переписке с моим семейством. Потому что, мне кажется, мистер Копперфилд, – миссис Микобер назвала мое имя по старой привычке, ибо в прежнее время обращалась со своими речами ко мне, – настал час, когда прошлое надо предать забвению, а мое семейство должно протянуть руку мистеру Микоберу, и мистер Микобер должен протянуть руку моему семейству, и лев должен возлечь рядом с ягненком, и мое семейство не должно обижать мистера Микобера.

Я сказал, что вполне с этим согласен.

– По крайней мере именно так смотрю на вещи я, – продолжала миссис Микобер. – Когда я жила дома, у папы и мамы, папа обычно спрашивал при обсуждении какого-нибудь вопроса в нашем семейном кругу: «А как смотрит на вещи Эмма?» Конечно, папа был ко мне пристрастен, но все же, когда между мистером Микобером и моим семейством возникали ледяные отношения, я всегда оставалась при своем мнении. Может быть, я ошибалась, но так оно было.

– Ну, конечно, сударыня. Это вполне понятно, – сказала бабушка.

– Вот именно, – согласилась миссис Микобер. – Возможно, я теперь ошибаюсь, я вполне это допускаю, но у меня такое впечатление, что пропасть между моим семейством и мистером Микобером разверзлась потому, что мое семейство боялось, как бы мистер Микобер не попросил денежной ссуды. Мне кажется, – продолжала миссис Микобер с видом особенно проницательным, – что некоторые члены моего семейства боялись, как бы мистер Микобер не воспользовался их именами… нет, не для того, чтобы нарекать нашим детям при крещении, а для подписания векселей, которые можно было бы учесть на бирже.

Когда миссис Микобер возвестила о своем этом открытии, вид у нее был такой прозорливый, словно никто об этом раньше и не подозревал; этот вид удивил бабушку, и она коротко заметила:

– В общем, сударыня, должно быть, вы правы.

– Теперь мистер Микобер вот-вот сбросит с себя оковы денежных затруднений, которые так долго его отягощали, – продолжала миссис Микобер, – и начнет заново свою карьеру в стране, где есть простор для развития его способностей, на мой взгляд исключительных. Способности мистера Микобера таковы, что они как раз нуждаются в просторе, и, по моему мнению, мое семейство должно взять на себя почин и отметить это событие. Мне хотелось бы, чтобы мистер Микобер и мое семейство встретилось на каком-нибудь торжественном обеде, который можно было бы устроить на средства моего семейства. Кто-нибудь из солидных членов моего семейства мог бы поднять тост за здоровье и процветание мистера Микобера, а мистер Микобер воспользовался бы удобным случаем и изложил свои взгляды.

– Позвольте мне, моя дорогая, заявить сразу, что, если я изложу свои взгляды перед таким собранием, – с горячностью сказал мистер Микобер, – это будет, возможно, им неприятно. У меня такое впечатление, что члены вашего семейства в целом – нахальные снобы, а по одиночке – отъявленные плуты.

– О нет, Микобер! – потрясая головой, сказала миссис Микобер. – Вы никогда их не понимали, а они не понимали вас.

Мистер Микобер легонько кашлянул.

– Они никогда не понимали вас, Микобер, – повторила его супруга. – Возможно, они на это не способны. В таком случае это их несчастье. Я им сочувствую в их несчастье.