Жизнь для вечности

«Я очень одобряю твой уход из Института химического машиностроения. Химия больше всех [наук] заботится о том, чтобы сделать жизнь человека неестественной: в природе не существует ни ОБ [отравляющих веществ], ни ВВ [взрывчатых веществ] – их создает химия (за редкими исключениями). Твоя новая специальность очень близка к медицине, а сейчас это единственная наука, которая лечит людей, в то время как остальные калечат, работая на войну».

Эти письма Коли следует дополнить другим его большим письмом также философского характера, написанным несколько позднее, 20 декабря 1942 года.

«Здравствуй, дорогой Папочка.

С Новым годом.

Большое спасибо тебе за твои частые письма, они меня очень сильно укрепляют. Твои постоянные напоминания о моем письме от 29 октября заставляют меня сейчас, накануне Нового года, снова поделиться с тобой своим опытом, накопленным за два с половиной месяца пребывания в училище, и своими новыми взглядами. Только мне не хочется, чтобы это письмо читали все (кроме Николая Семеновича – ему надо знать все о своем крестнике).

Сначала я хочу рассказать о своем отношении к наукам, к обществу, к своему будущему, изменившемуся от постоянного занятия делом, к которому не лежит душа. Когда-то я спорил с тобой о том, что „мы“ должны активнее вести себя, „бороться“…е замыкаться в своем кругу ит. д. А теперь я строгий индивидуалист; может быть, потому, что не имею здесь себе равных и мне не с кем поделиться своими мыслями. Те науки, которые мы здесь изучаем, изменили мое отношение ко всем наукам. Я теперь признаю одну медицину; я жалею о том, что учился в МЭИ, а не в медицинском; туда я пойду после войны.

Раньше я часто мечтал о своей карьере то инженера, то философа, а чаще всего – дипломата (это свойственно всем в моем возрасте). А теперь, когда возможности для карьеры самые широкие, я мечтаю иногда о роли сельского учителя или простого доктора, иногда о спокойной жизни огородника или еще о чем-нибудь подобном. Когда я думаю, куда же поведут меня дальнейшие события, накапливающийся жизненный опыт, – не к желанию ли пойти по Дивеевскому пути?[5] – я говорю [Богу], что я готов пробыть в этих стенах, а потом и в запасном полку столько времени, и даже, если надо, попасть на фронт, на передовые позиции, словом, носить военную форму до тех пор, пока мои взгляды не сформируются окончательно и я не решусь пойти по единственно правильному, последнему пути…