Жизнь длиною в обойму

– Вы Александр Беднов? Нам надо поговорить…

Приносят заказ. Горячий кофе на столе, можно перевернуть стол вместе со всем его содержимым на незнакомку, а дальше одно из двух – либо прыгать вниз, на улицу, либо обыскивать ее.

Но я не делаю ни того ни другого. Возможно, потому что обуржуазился за время жизни в Швеции.

– Нам надо поговорить… – повторяет незнакомка.

Я впервые поднимаю взгляд на нее. От двадцати пяти до тридцати, немного смуглое, как будто загорелое, лицо, миндалевидные черные глаза и слегка вьющиеся волосы. Одета как европейка, очень красивая грудь. Кто она?

– Леди, вы здесь ошибаетесь. Это вам нужно со мной поговорить. Мне это – совершенно ни к чему, понятно?

– Хорошо, мне надо с вами поговорить. Я приехала для этого из Стокгольма.

– Как ваше имя?

Пирог, конечно, вкусный – но не до него. Увы.

– Меня зовут Абаль.

Абаль.

«Дикая роза». Красиво…

Я так и не понял до конца – кто такая моя собеседница. Возможно, европейская арабка. Во Франции, например, есть уже арабы в третьем поколении, французы называют их «берейт». Многие европеизировались, их не отличишь от тех же испанок. В Скандинавии тоже полно всяких – но там они максимум во втором поколении. Дело в том, что у Скандинавских стран не было заморских колоний, и потому арабов с неграми тут стали привечать только в конце девяностых. С этого же времени начался закат знаменитого шведского социализма, а страна превратилась в проходной двор.

– Кто вы?

Она протянула пластиковую карточку. «Афтонбладет», крупнейшая ежедневная газета в Швеции и одна из крупнейших в Скандинавии. Придерживается левых взглядов, с сочувствием относится к антиглобалистам, критикует Израиль.

– Я журналист.

Я усмехнулся. Как же…

– Страна здесь строгая. Вы уже зарегистрировались в министерстве информации? Журналист обязан это сделать, если хочет здесь работать.

– Я не намерена здесь долго оставаться.

– Мудрое решение. Хотя бы потому, что я не намерен общаться с журналистами. И дело не лично в вас.

– Понятное дело. Шпионы не любят публичности.

– Простите?

– Шпионы. Мы знаем о том, что вы агент ГРУ. Российской военной разведки. Ранее – проходили службу в спецназе.

Я улыбнулся. Сирия – неподходящее место для такого рода откровений.

– Как вас зовут, напомните?

– Абаль. Помимо журналистики – я помогаю СЕПО.

СЕПО. Säkerhetspolisen. Полиция безопасности. Основная шведская разведслужба…

– Вы не похожи на агента СЕПО.

– Я не агент. Я помогаю своей стране.

– Швеции, – уточнил я.

– Именно.

– И чего же вы хотите от меня?

– Чтобы и вы помогли Швеции.

Я отпил из бокала.

– Фрекен[5], вы только что обвинили меня в том, что я агент российской разведки. Если это так – я должен помогать своей стране, а не вашей…

Она вдруг наклонилась вперед и посмотрела мне в глаза.

– Помогите нам, пожалуйста… – просто сказала она. Просто – но очень убедительно.

– Фрекен, вы пришли сюда, говорите, что работаете на разведку, и обвиняете в том же самом меня. Это, по крайней мере, неумно – говорить такое в стране, в которой идет гражданская война. И в которой правит клан Асадов.

– Просто выслушайте меня.

– У вас есть пять минут. Даже меньше. Пока я ем этот пирог.

– Мне хватит и одной, – решительно заявила она, – человек, на которого я работаю, занимает важный пост в шведской разведслужбе. Несколько месяцев назад к нему обратились американцы, он мог бы выдать им вас, но не сделал этого, причем даже без просьбы с вашей стороны. Он сделал это, несмотря на то, что вы имели отношение к незаконным действиям в Швеции, связанным с… пиратством.

Здорово. Нет, не то что я удивлен – от современной контрразведки сложно скрыться, они оперируют огромными массивами данных, есть модели подозрительного поведения – и если ты проявляешь активность, то рано или поздно попадаешься. Удивляют две вещи. Первое: то, что шведская разведка хочет договориться. Второе: что они послали ко мне такого переговорщика – посылать женщину в мусульманскую страну само по себе опасно. Так что же они от меня хотят в конце концов?

– Вы считаете меня пиратом?

– Не вас. А Хабиба Фараха Ахмада. Который расстрелял людей из американского посольства. Мы не сожалеем ни о нем, ни о людях из посольства. Ваш друг в шведских разведслужбах теперь посылает вам вот это.

Бордовая корочка. Орнамент. Золотое тиснение. Шведский паспорт…

– Зачем это?

– Откройте.

Я неуклюже, ребром ладони, открыл – ого! В принципе – неплохо сделали. На карточке я сам на себя не похож, но сделано так, что при необходимости можно изменить внешность, и стану один в один. Имя мне не знакомо, но что-то мне подсказывает, что паспорт есть во всех базах данных. Умно сделано.

– Зачем это?

– Паспорт чистый. Ни в каких стоп-листах его нет.

– Для чего он мне?

– Хотите – берите. Хотите – нет. Но мы все равно просим вас оказать нам помощь. Хотя бы как знак благодарности стране, которая приютила вас. И… мы готовы заплатить вам. Как частному детективу. Вы же частный детектив?

– Возможно, – процедил я, – а возможно, и нет.

– Поверьте, я пришла с миром. Да и что вам грозит в Швеции за шпионаж? Несколько лет и камера, похожая на санаторий?