Жизнь до человека

Как ни странно, из всех палеоценовых млекопитающих наименее внушительными были как раз те, кому предстояло обзавестись самым могучим мозгом. Прародители человека и его ближайших родственников, обезьян, уже появились на сцене. Это были полуобезьяны - у первых из них мозг величиной с грецкий орех помещался в теле не больше крысиного. Даже наиболее крупные из них, такие, как плезиадапис, ростом не превосходили обыкновенную кошку. Легкая добыча для хищников, соперники тогдашних грызунов, древние полуобезьяны прыгали в палеоценовом лесу, питаясь плодами пальм и смоковниц. Внешностью и повадками они были сходны с современными тупайями.

2 млрд. лет назад. Эти строматолиты из штата Миннесота представляют собой слоистые образования, созданные давно разложившимися сине-зелеными водорослями

В следующем отделе - эоцене - их жизнь, а точнее говоря, жизнь их потомков - приматов становится менее тяжелой: лемуры с лисьими мордочками и большеглазые долгопяты, более специализированные, чем их предки, дожили до наших дней. В Африке и Южной Америке уже появились первые обезьяны. Тогда же на сцену вышли предки таких современных млекопитающих, как верблюд, лошадь и носорог, хотя в совершенно неузнаваемых обликах. Начать с того, что все они были крошками: верблюд - величиной с кролика, лошадь - чуть повыше лисицы, а носорог - не больше собаки. К тому же у них отсутствовали многие из тех признаков, по которым теперь мы узнаем их с первого взгляда. У верблюда не было горба, у носорога - рога, а у лошади - ее нынешних копыт. У них все было в будущем, пока же они только обещали.

Однако на протяжении олигоцена обещания начали сбываться. В частности, некоторые из этих животных более чем возместили свой первоначальный малый рост. Так, носороги превратились в гигантов, каких с тех пор эволюция млекопитающих уже не знала. Один из них, белуджитерий, достигал семи с половиной метров в длину при высоте в плечах более пяти метров; это было самое большое млекопитающее, когда-либо обитавшее на суше. Однако особенно отличились приматы - отряд, к которому принадлежит человек. В олигоцене их эволюция ознаменовалась важнейшим рывком вперед.

Стремительное развитие млекопитающих на протяжении олигоцена стало известно совсем недавно благодаря раскопкам в Египте, в Файюмской впадине, которая оказалась настоящей сокровищницей всяких окаменелостей.

Тамошние находки включают одно из важнейших звеньев в генеалогии человека. В наши дни Файюм - это сухая впадина на восточном краю Сахары, но, если бы мы могли прокрутить время на 40 млн. лет назад и вернуться в олигоцен, мы увидели бы совсем иную картину: влажный тропический лес, где в чаще пальм и папирусов взгляд повсюду встречал бы всяческих млекопитающих, как будто знакомых нам и тем не менее непривычных - провозвестников тех животных, которые известны нам сегодня (см. рисунок).

Огромный арсиноитерий, длиной в три метра при высоте в плечах около двух метров, явно похож на носорога, однако таких рогов мир не видел со времен динозавров. Ведущий полуводный образ жизни трехметровый меритерий по виду несколько напоминает гигантскую таксу, но резцы у него очень длинные, а верхняя губа вытянута. Дело в том, что это родственник слона, и в будущем у его потомков резцы станут бивнями, а верхняя губа срастется с носом и вытянется в хобот. Однако внимания заслуживают не столько эти чудища, сколько гораздо меньший, перепуганный обитатель леса, который торопится влезть на дерево. Ведь это невзрачное животное, египтопитек, возможно, было общим предком человекообразных обезьян и человека.

Египтопитек - вот величайшая из файюмских находок. До 1960 г. никто даже не подозревал о его существовании, так как в Файюме было обнаружено только семь кусочков кости какого-то примата. С тех пор (во многом благодаря усилиям Элвйна Саймонса из Йельского университета) там найдены уже сотни окаменелостей, а в 1967 г. удалось найти практически целый череп египтопитека. Это была человекообразная обезьяна величиной примерно с гиббона, с зубами, похожими на зубы гориллы. Короче говоря, египтопитек, несомненно, был предком современных человекообразных обезьян, а если он к тому же окажется давно разыскиваемым общим предком и этих обезьян, и человека, то наиболее интригующий пробел в эволюции приматов на протяжении олигоцена будет заполнен.

Когда олигоцен около 25 млн. лет назад подошел к концу, кайнозойская эра уже перевалила за половину. Еще три отдела - все короткие - и человек займет свое законное место, а жизнь на Земле достигнет нынешнего своего состояния. В миоцене от линии человекообразных обезьян ответвилось слабое обезьяноподобное существо рамапитек. В плиоцене его потомок австралопитек стал обезьяночеловеком, пограничным существом, соединяющим людей с их дочеловеческим прошлым. А в плейстоцене - отделе, в котором живем мы, - появились и стали хозяевами Земли настоящие люди. На все это потребовалось лишь около 15 млн. лет - краткое мгновение в истории жизни, которая началась 3,5 млрд. лет назад.