Жизнь должна быть чистой

Николай Оттен. Таруса, около 1966

Григорий Кроманов в Таллинском русском драматическом театре, 1982

С Григорием Кромановым. Нида, около 1972

Казис Сая и Григорий Кроманов на репетиции спектакля «Святое озеро». Таллин, 1971

С Томасом Венцловой на вечере в Союзе писателей Литвы. Вильнюс, около 1976

Арво Пярт, Ирена Вейсайте, Григорий Кроманов. Таллин, около 1976

Григорий Кроманов и Ирена Вейсайте во время съeмoк фильма «Отель „У погибшего альпиниста“». Казахстан, 1978

Макет скульптуры Барборы Радвилайте во дворе у Владаса и Марите Вильджюнасов.

Вильнюс, около 1981

С Юозасом Грушасом у него в саду. Каунас, около 1985

Сцена из спектакля «Пиросмани, Пиросмани…», режиссер Эймунтас Некрошюс.

Владас Багдонас и Ирена Кряузайте. 1981. Фото: Аудрюс Завадскис

Театральная секция, встреча с актрисой Нийоле Гельжините (вторая слева в первом ряду).

Ирена Вейсайте стоит первая слева. Вильнюс, 1986

«Калигула», режиссер Йонас Вайткус. В роли Калигулы Валентинас Масальские. 1983

«Улыбнись нам, Господи», режиссер Римас Туминас. Слева направо: Витаутас Григолис, Андрюс Жебраускас, Сигитас Рачкис, Витаутас Шапранаускас. 1994. Фото: Дмитрий Матвеев

Ирена Вейсайте и Ив Плассеро. Вильнюс, 1990-е

Ирена Вейсайте и Александрас Штромас на сьезде «Сантара-Швеса» в Аникщяй, 1995 Фото: Антанас Суткус

В одном из двориков Вильнюсского университета, 1990. Фото: Антанас Суткус

С Джорджем Соросом. Вильнюс, около 1995. Фото: Антанас Суткус

Возле отцовского дома. Каунас, 1990-е

Ирена Вейсайте с внуками и литовской делегацией в Национальном центре Холокоста Бейт Шалом (Beth Shalom). Первый справа – директор и создатель центра Стивен Смит.

Великобритания, 1998

С Кшиштофом Чижевским в Ниде, около 2000

С Аудрой Жукайтите. Тракай, 2001

Ирена Вейсайте, Арво Пярт и его жена Нора. Берлин, 2002

Виолета Толейкене, Витаутас Толейкис, Ирена Вейсайте. Зубишкес, около 2008

Ирена Вейсайте выступает от имени Литвы, присоединившейся к Евросоюзу.

Берлин, у Бранденбургских ворот, 1 мая 2004

Ирена с дочерью Алиной, внуками Майклом и Даниэлeм Славински. Лондон, около 2010

С Ниной Демуровой, около 2010

С бывшим студентом и близким другом Марюсом Микалаюнасом. Вильнюс, Рождество 2018

Дома в Вильнюсе, 2016. Фото: Артур Морозов

Ирена Вейсайте и Ауримас Шведас. Последний эпизод разговорного марафона.

Май 2015, у Ирены дома. Фото: Альгимантас Александравичюс

Как вы, должно быть, заметили, мы беседуем в комнате, где стоит менора[94], а на стене – крест. В спальне у меня тоже есть и менора, и Св. Мария. Позднее меня отпугнули от церкви проповеди ксендзов… Слишком много в них было стереотипного мышления. Года с 1949-го я на службы ходить перестала. Но до сих пор напряженно ищу ответы на вопросы нашего бытия, и, если можно так выразиться – ищу Бога…

Вернемся, однако, к тому событию, которое заставило меня искать нового пристанища. Онуте и Юозас, как я уже говорила, нашли мне приют у Марии Мешкаускене. Меня положили в комнате, полной всякого барахла, одежды, коробок. В общем, это было что-то вроде склада. Открыв туда дверь, и не догадаешься, что где-то в глубине, возле окна, стоит кровать. Последнее обстоятельство меня и спасло. Ибо в один прекрасный день к г-же Мешкаускене явилось гестапо. Не знаю, что они искали, но, сунув нос в комнатку, где в тот момент спала я, они меня не заметили.

Как только гестаповец ушел, г-жа Мешкаускене сказала, что я должна немедля покинуть ее дом. Не помню, где я провела несколько дней, скорее всего у сестры Юозаса в районе Жверинас, но потом Юозас и Онуте отвели меня к г-же Стефании Ладигене на ул. Траку[95]. Был вечер, вся семья сидела за ужином. У г-жи Ладигене было шестеро детей, хотя трое с ней уже не жили. Старший сын Альгис сторожил семейную усадьбу в Гульбиненай, Линаса вывезли на работы в Германию, а Ирена учительствовала, кажется, в Варене[96].

Когда я пришла, г-жа Ладигене усадила меня за стол и сказала детям: «Я привела вам Ирену – это ваша сестренка, прошу любить и жаловать!» Позже она любила говорить, что у нее две дочки Ирены – белая и черная (по цвету волос).

В доме г-жи Ладигене работала пожилая прислуга Агнета. В тот вечер она испекла лепешки со шкварками. Я села за стол и заметила, что г-жа Ладигене положила мне немного больше лепешек, чем своим детям. Очевидно, она поняла, что я здорово проголодалась. Мне даже трудно передать, насколько острым было чувство голода, сопровождавшее меня все годы нацистской оккупации! Доброта хозяйки меня чрезвычайно тронула. После ужина мы долго сидели за столом и разговаривали: дети Ладигене – Марите, Йоне, Бенедиктас, – и я.

В том доме было принято, чтобы мама перед сном подходила к каждому из детей, целовала и мизинцем чертила на лбу крестик.