Жизнь древнего Рима.

Если от этих археологических данных мы обратимся к литературным источникам, к авторам, у которых имеются сведения о римских инсулах и о том, как там жилось, мы будем поражены кричащим несоответствием. Обвалы, пожары, холод, темнота – есть и деловое констатирование этих фактов, есть и эмоциональные жалобы, которые сыплются градом. В Риме, пишет Страбон (235), «строятся непрерывно по причине обвалов, пожаров и перепродаж, которые происходят тоже непрерывно. Эти перепродажи являются своего рода обвалами, вызванными по доброй воле: дома по желанию разрушают и строят наново». Как о чем-то совершенно естественном, он сообщает, что перипатетик Афиней погиб ночью при обвале дома, где находилась его квартира (670). Цицерон пишет Аттику (XIV. 9), что две его таберны обваливаются и оттуда сбежали не только люди, но и мыши; Плутарх (Crass. 2) называет пожары и обвалы «сожителями Рима». Для Сенеки болезнь и пожар явления естественные и неизбежные. «Что здесь неожиданного? – спрашивает он себя и продолжает. – Часто раздается грохот обваливающегося здания» (de tranq. animi, XI. 7); «мы совершенно спокойно смотрим на покосившиеся стены инсулы в дырах и трещинах», – пишет он в другом месте (de ira, III. 35. 5); «какое благодеяние оказывает нам тот, кто подпирает наше пошатнувшееся жилище и с искусством невероятным удерживает от падения инсулу, давшую трещины с самого низу!» (de benef. VI. 15. 7). Ювенала это искусство в восторг не приводило: "Кто в прохладном Пренесте, в Вольсиниях, лежащих среди лесистых гор, в захолустных Габиях или в Тибуре, стоящем на крутой скале, боится или боялся, что дом у него рухнет? А мы живем в городе, большая часть которого держится на подпорках. Дом наклоняется; управляющий заделывает старую зияющую трещину и советует спокойно спать, хотя дом вот-вот рухнет" (111. 190—196). Свидетельства эти так единогласны, что не доверять им нет основания. Возможно ли их примирить с данными археологии?

Остановимся вкратце на строительной технике римлян. Стены усадьбы, которую строил себе Катон (14), были выведены из щебня (caemeta), залитого для связи раствором из обожженной извести и песку. Этот способ стройки назывался «бутовой кладкой» – opus caementicium. Облицовка стен в разное время была разной: во II в. до н.э. для нее брали небольшие камни неправильной формы, чаще всего туфовые, и укладывали их без всякого порядка в штукатурке – поэтому и называлась такая облицовка «неточной» (opus incertum). С середины I в. до н.э. она «сетчатая»: в штукатурный раствор укладывают правильными рядами небольшие обтесанные кубики так, что стена производит впечатление туго натянутой сети. С императорского времени на облицовку идет обычно кирпич.