Жизнь древнего Рима

Побуждения, по которым хозяин отпускал раба на волю, могли быть разные, корысть и тщеславие были не из последних. Продать свободу рабу и получить от него обратно, чистыми деньгами, стоимость того, что хозяин позволял ему накапливать в годы рабства, было, конечно, делом выгодным. Хозяин учитывал рыночную стоимость раба, размеры его пекулия, возможности его заработка в дальнейшем — и назначал соответствующий выкуп. Обычная цена раба колебалась в начале империи между 800 и 2400 сестерций, но один из гостей Тримальхиона (Petr. 57) выкупился за 4 тыс. сестерций; стоимость виноградаря Колумелла определял в 8 тыс. (III. 3. 12), и хозяин, возможно, не пожелал бы сбавить эту сумму, отпуская на волю хорошего работника. Глазной врач в маленьком италийском городке заплатил за свою свободу 50 тыс. сестерций. На этом не кончалось: хозяин рассчитывал, и с полным основанием, на те доходы, которые он получит в дальнейшем от своего отпущенника; о них речь пойдет ниже.

Весьма действенным побуждением к отпуску рабов было хозяйское тщеславие. Обычай требовал, чтобы сенатор появлялся на людях в сопровождении толпы клиентов. Если таковых оказывалось мало, то самым простым способом увеличить их число было освобождение некоторого числа рабов, которые и пополняли собой в качестве новых клиентов скромную свиту сенатора. Иногда хозяину хотелось придать особую пышность своим похоронам: «некоторые завещают отпустить после их смерти всех рабов на волю, чтобы прослыть прекрасными людьми и чтобы за их погребальным ложем шла толпа отпущенников в своих колпаках» (Dion. Hal. IV. 24)[186].

Случалось, и не так уже редко, что хозяин отпускал раба из приязни к нему, возникшей за долгие годы совместной жизни, и в благодарность за оказанные услуги. Харидем, дядька Марциала, был несноснейшим ворчуном, который совал свой нос всюду и у которого всегда был наготове запас упреков и наставлений, но он качал еще колыбель поэта, охранял мальчика и ни на шаг не отходил от него, и либо сам Марциал, либо отец его дали старому дядьке отпускную (XI. 39). Упоминания об отпуске кормилиц, педагогов, секретарей, чтецов, врачей неоднократно встречаются в надписях. Иногда талантливость и образование раба настолько поднимали его над обычным рабским уровнем, настолько не вязались с его рабским званием, что хозяин освобождал его: почти все известные грамматики, о которых пишет Светоний, были отпущены на волю «за свои дарования и свою образованность».

Отпуск раба на волю мог совершаться двояким образом: формальным (manumissio iusta) или без всяких формальностей, «домашним способом» (manumissio minus iusta). Этот домашний способ носил общее название «освобождения в присутствии друзей» (inter amicos). Имелось три его вида: хозяин уведомлял раба письмом, что он свободен (per epistolam, — письмо составлялось, конечно, при свидетелях, которые и удостоверяли своими подписями его подлинность); хозяин сажал раба за стол, стирая таким образом разницу между его положением и положением своим и остальных застольников (per mensam); он объявлял раба свободным перед лицом нескольких человек, которые оказывались в роли свидетелей.

Этот способ освобождения раба (в любом из его трех видов) был в силу своей простоты чрезвычайно популярен: тут не требовалось присутствия магистрата, никуда не надо было идти; все совершалось в доме хозяина, а кроме того, при такой форме отпуска не надо было платить установленного пятипроцентного налога со стоимости раба, который вносился при формальном отпуске на волю.

Другая форма отпуска (manumissio iusta) была трех видов: «палочкой» (vindicta), внесением в цензовые списки (censu) и по завещанию (testamento).

Раба отпускали на волю «палочкой» обычно в присутствии претора[187]. Хозяин приходил к нему со своим рабом, и вся процедура представляла собой фикцию тяжбы по вопросу о собственности. В подлинной тяжбе обе стороны, каждая с палкой в руке (символ собственности) касались этой палкой спорного предмета, объявляя его своим имуществом. Так как за рабом не признавалось никаких юридических прав, то от его имени выступал или ликтор магистрата, или какое-либо другое лицо, которое именовалось assertor libertatis («защитник свободы»). Он касался своей палочкой раба и объявлял его свободным человеком. Хозяин, естественно, не противоречил, и претор произносил решение в пользу «защитника свободы». Хозяин брал тогда раба за руку, поворачивал его вокруг себя и давал ему пощечину[188]. На этом вся церемония заканчивалась, и раб становился свободным человеком.

Второй способ, который можно было применить только однажды за пять лет, заключался в том, что во время переписи, производимой цензорами, хозяин заявлял им, что он освобождает таких-то и таких рабов и просит занести их имена в списки римских граждан.