Жизнь Джейн Остин

«Старому» графу было пятьдесят восемь лет. Что же до графини, то в былые времена она носила имя Анны де Сен-Юберти и в 1780-х годах блистала на оперной сцене. (Остинам было хорошо известно, что подобные браки заключались и в английском обществе: например, родственник усопшего жениха Кассандры граф Крейвен в 1807 году женился на известной актрисе Луизе Брайтон[172].) Скорее всего, как раз в 1780-х, в период своего первого замужества, Элиза и познакомилась с д’Антрэгами: он был гасконцем, как и Капо де Фейид, и таким же популярным в Версале молодым офицером. Правда, в отличие от де Фейида свой титул он получил по наследству. Больше ничего определенного сказать о нем было невозможно. Граф колебался между свободомыслием и религиозностью, то с пеной у рта отстаивал республиканские взгляды, то поддерживал монархию, так что в 1790 году ему пришлось оставить Францию. Замок д’Антрэг сожгли крестьяне, и он больше никогда туда не возвращался, странствуя по Европе в поисках тех, кому можно было подороже продаться. Наполеон заключил его в тюрьму в Триесте, освободившись из которой граф отправился в Россию, где поступил на службу к Александру I в качестве советника по образованию. В Англию он прибыл в 1807 году и выглядел в глазах англичан злополучным émigré[173]. Жена его основала певческую академию под покровительством герцогини Йоркской.

За спокойными приятными манерами, так впечатлившими Джейн Остин, скрывался человек, всю жизнь занимавшийся интригами, а теперь оказавшийся у разбитого корыта. Его положение в Англии так и не упрочилось. А в следующем году д’Антрэг, как и его жена, был жестоко убит в Испании, причем собственным слугой, дезертиром из французской армии. Молодой граф Жюльен винил в смерти родителей Наполеона, но биографы д’Антрэга полагают, что за действиями слуги не стояло ничего, кроме личной обиды. На этом история графа заканчивается, и Джейн Остин больше о ней не упоминала.

Остается вопрос: почему Генри и Элиза водились с такими сомнительными и даже опасными знакомыми? Имели ли они хотя бы отдаленное представление о связях д’Антрэга? Или, может быть, эти связи как раз и привлекали Генри? Этого мы не знаем. Годы войны взбили такую человеческую пену, что в лондонском обществе того времени ни в ком и ни в чем нельзя было быть уверенным. Генри зарабатывал на жизнь, находя людей, которым мог быть полезен, — и какой же ненадежный это оказывался бизнес: он рассчитывал на их честность, они полагались на свои ожидания… На самом деле все плутовали. В том же году, когда убили чету д’Антрэг, при входе в палату общин был застрелен премьер-министр Спенсер Персеваль. Это сделал торговый агент, которого разорила экономическая война с Францией.

Между тем в 1811 году Джейн Остин начала писать «Мэнсфилд-парк». В том же году принц Уэльский, после целых десятилетий обманутых надежд, сделался в конце концов принцем-регентом. Короля вновь сразило безумие, и на этот раз никто уже не верил в исцеление. Тем не менее в июне в Хэмпшире отмечали его семьдесят третий день рождения. А в Лондоне принц-регент пышно праздновал свое возвышение. Торжества, устроенные им, поражали своей чрезмерностью. Они обошлись в сто двадцать тысяч фунтов стерлингов. Эту колоссальную сумму принц не постеснялся отобрать у нации, которая вот уже почти двадцать лет находилась в состоянии изнурительной войны и едва могла прокормить своих бедняков. Супругу принц на это немыслимое празднование не пригласил: он вел с ней свою собственную затянувшуюся войну. Об отношении Джейн Остин к принцу-регенту красноречиво говорит запись о принцессе Уэльской, сделанная ею спустя несколько месяцев: «Бедная, я буду защищать ее сколько смогу, потому что она женщина и потому что ее супруга я ненавижу».

А еще в 1811-м разразился скандал: герцог Кларенс отослал от себя любовницу, мать своих десятерых детей, актрису Джордан. Она оставила их общий дом и поселилась на Кадоган-стрит, буквально за углом от Генри и Элизы. Возможно, они стали свидетелями приезда пяти юных Фицкларенсов[174] в феврале 1812 года, когда герцог сам доставил их к черному ходу, а затем и их отъезда обратно в июне, после того как мать вынуждена была признать, что в их интересах вернуться к отцу. В палате лордов Кларенс высказывался в пользу работорговли, а еще выставлял себя на посмешище, преследуя богатых молодых наследниц. К женитьбе его всячески подталкивал принц-регент, который, в свою очередь, яростно сражался с супругой за опеку над их дочерью. Поведение принцессы Шарлотты, которая так решительно соотносила себя с Марианной в «Чувстве и чувствительности», выходило из-под контроля. Она флиртовала с совершенно неподходящими молодыми людьми, среди которых был и ее кузен, старший сын миссис Джордан.