Жизнь Джейн Остин

Мой брат [Джеймс Эдвард] в то утро приехал из Уинчестера, однако всего лишь на несколько часов. Все мы легко позавтракали наверху, и между 9 и 10 часами невесту, мою мать, миссис Лефрой, Энн [племянницу Бена] и меня отвезли в церковь в нашей коляске. Джентльмены прибыли туда пешком. Погода была унылая, облачная, но дождь так и не начался. Время года, безлюдная дорога в полмили к одинокой старой церкви, серый свет ноябрьского утра, проникающий через узкие окна, ни печи, чтобы согреться, ни радующих глаз цветов, ни друзей, будь они высокого или низкого положения, чтобы пожелать всего доброго и отметить столь знаменательный день, — все это окрасило нашу свадьбу в невеселые тона… Мистер Лефрой прочел молитвы, отец благословил новобрачных. Псаломщик, разумеется, тоже был, хоть я его и не помню; но я совершенно уверена, что больше в церкви никто не присутствовал, и никого не приглашали к позднему завтраку, за который мы уселись, как только вернулись домой. Не думаю, чтобы тогда мне все это казалось грустным, суматоха в доме, различные приготовления развлекали меня… Мне казалось, что в доме настоящее торжество. Завтрак был отменным по понятиям тех времен: разные виды хлеба, горячие булочки, тосты с маслом, язык, ветчина и яйца. К тому же шоколад на одном конце стола и свадебный торт посредине подчеркивали праздничность момента. Я и Энн Лефрой, девяти и шести лет, были в белых платьицах и с белыми лентами на соломенных шляпках, полагаю купленных ради такого случая. Вскоре после завтрака молодые отбыли. Им предстояло длительное путешествие в Хендон[207]. Прочие Лефрой отправились домой [в Эш], а мы с мамой — в Чотон погостить в Большом доме, занятом в то время многочисленным семейством моего дядюшки, капитана Остина [Фрэнком, Мэри и пятью их детьми]. Отец задержался дома и присоединился к нам через несколько дней. Мне кажется, я слышала, что мистер Дигуид пришел тем вечером разделить с ним компанию. А слуг угощали сладким пирогом и пуншем. Такими были свадебные торжества в Стивентоне в 1814-м!