Жизнь Габриэля Гарсиа Маркеса, рассказанная его друзьями, родственниками, почитателями, спорщиками, остряками, пьяницами и некоторыми приличными людьми

МАРГО ГАРСИА МАРКЕС. Я очень хорошо запомнила похороны, потому что весь тот проклятый день плакала и никак не могла успокоиться. А Габито на похоронах не было, папа взял их с Луисом Энрике с собой в Синсе, где у него намечалась новая авантюра, одна из многих. Габито вернулся в Аракатаку через несколько месяцев после того, как умер наш папа Лело, оттого-то, видимо, я и не помню, как он воспринял смерть дедушки; наверняка глубоко переживал, ведь они с дедом обожали друг друга, были неразлучны. Мы с ним еще какое-то время продолжали жить с бабушкой, тетей Мамой и тетей Па – вообще-то ее звали Эльвира Каррильо, она была внебрачной дочерью дедушки Николаса и, следовательно, наполовину сестрой моей мамы. Тетя Па – очень хорошая, добрая душа, она преданно ухаживала за бабушкой, всю себя ей отдавала, до самой бабушкиной смерти, словно родная дочь.

В общем, мы жили у бабушки, пока ее накопления не подошли к концу, и дальше ей пришлось перебиваться тем, что присылал ей дядя Хуанито. Тогда было решено нас с Габито отправить в дом отца, в Сукре, куда переехала наша семья.

МАРГАРИТА ДЕ ЛА ВЕГА. Он впервые поселился под одной крышей со своими родителями, чьи денежные дела к тому времени немного поправились. Тогда уже родилась та из его сестер, которая позже пострижется в монахини.

КАРМЕЛО МАРТИНЕС. Сукре был довольно крупным городом, но в 1940-х годах там вовсю похозяйничали наводнения, причинив много разрушений. Население составляло тысяч семь-восемь жителей. Чтобы попасть в Сукре, следовало сначала добраться до Маганге. В Маганге брали лодку с подвесным мотором и на ней уже плыли до Сукре. Время пути зависело от лодки: если она с двумя моторами по сто – сто пятьдесят лошадиных сил каждый, то минут в сорок пять можно было уложиться.

Габито жил в Сукре, пока не отправился в Барранкилью. Да, он учился в Барранкилье, в школе Сан-Хосе, с иезуитами. Я познакомился с ним в Сукре году в 1940-м (нам обоим тогда было по тринадцать лет), дом его отца, доктора Гарсиа, находился через улицу от нашего.

ХУАНЧО ХИНЕТЕ. Мальчиком он учился здесь, в Барранкилье, в Колехио Сан-Хосе.

МАРГО ГАРСИА МАРКЕС. Когда родители послали Габито учиться в Барранкилью, в Сан-Хосе, чтобы получить аттестат, я почувствовала себя покинутой. Мы всегда были очень близки с ним, словно близняшки, он так тепло относился ко мне. Начальную школу он окончил в Сукре, а когда ему исполнилось одиннадцать или двенадцать лет (еще и трех месяцев не прошло с тех пор, как мы к родителям переехали), его отослали на учебу в эту Барранкилью, и мне так одиноко стало, не передать. С трудом я выдержала этот удар. Сразу исчезли спокойствие и порядок, к которым я привыкла, а больше всего я тосковала по тем нежным отношениям, какие были у меня с бабушкой и дедушкой; с мамой сблизиться не получалось – при ее вечной занятости по дому, она вон сколько детей воспитывала, ну а с папой – и подавно. Мне он всегда казался далеким, я робела при нем, и, хотя остальные мои братья и сестры обращались к нему на «ты», я говорила ему только «вы».

КАРМЕЛО МАРТИНЕС. Он всегда чувствовал призвание к писательству и, еще учась в Колехио Сан-Хосе в Барранкилье, начал издавать маленькую газету. То есть он по самой сути своей с рождения был писателем и журналистом. О романах тогда еще не задумывался. Это позже пришло.

МАРГО ГАРСИА МАРКЕС. Учился он блестяще, получал призы, медали за отличие в учебе – да он был лучшим во всей этой школе. В те времена выдающимся ученикам в качестве награды дарили книжки о Мессе – школа-то была иезуитская; а Габито эту книжку, которой его премировали, послал мне и дарственную надпись для меня сделал; еще он отправлял мне открытки с картинками, свои медали, четки; буквально все, чем его там награждали, он пересылал мне. Я тоже писала ему в Барранкилью, на адрес дяди Эльесера Гарсиа, брата нашей бабушки Архемиры (матери моего папы), – он у них жил. Ох и счастливой я бывала, когда Габито приезжал домой на каникулы! Мы снова становились с ним неразлучны, и я старалась добыть для него все самое лакомое, жарила плантаны[22], нарезанные тоненькими ломтиками, – он очень их любил.

КИКЕ СКОПЕЛЬ. Я познакомился с ним, когда мы с моим двоюродным братом Рикардо Гонсалесом Риполлом поехали отсюда на учебу в Сипакиру. На пароходе мы поднимались по реке Магдалена – в те давние времена в Боготу только по воде и можно было добраться, так-то.

В общем, мы втроем плыли на пароходе. Надо сказать, я в Боготе учиться начал, но, как на грех, влюбился без памяти, и любовь пересилила во мне тягу к учебе; так и живу с тех пор горьким пьяницей – я тогда пристрастился к рому. И потом в виде наказания меня отправили учиться в Соединенные Штаты.