К западу от Приены лежит Самос — второй по величине остров Ионии. Его столица располагалась на юго-восточном побережье острова; войдя в прекрасно укрепленную гавань и проплывая мимо знаменитых красных кораблей самосского флота, путешественник видит перед собой город, как бы ярусами растущий на холме: в самом низу — верфи и мастерские, выше — дома, над ними — твердыня акрополя и величественный храм Геры; над всем этим вздымается череда хребтов и вершин, достигающих высоты полутора тысяч метров. Этот вид не мог не будить патриотических чувств в душе каждого самосца.
Своего зенита Самос достиг в третьей четверти шестого века, при Поликрате. Доходы от загруженного работой порта позволили диктатору покончить с опасным периодом безработицы с помощью программы общественных работ, вызывавшей восхищение у Геродота. Величайшим из его предприятий был горный тоннель длиной в 1370 метров, по которому осуществлялось водоснабжение города; мы получаем известное представление о математическом и инженерном таланте греков, узнав о том, что две начатые с противоположных сторон скважины встретились в центре с пятиметровой погрешностью в направлении и двухметровой — по высоте[479]
[480].Самос был культурным центром задолго до Поликрата. Около 590 года здесь жил легендарный Эзоп, раб грека Иадмона. Неподтвержденное предание гласит, что Иадмон отпустил его на волю, Эзоп много путешествовал, встречался с Солоном, жил при дворе Креза, присвоил деньги, которые Крез поручил ему раздать в Дельфах, и встретил насильственную смерть от рук разъяренных дельфийцев[481]
. Его басни, заимствованные главным образом из восточных источников, в классическую эпоху были хорошо известны в Афинах; Сократ, по словам Плутарха, переложил их в стихи[482]. Хотя форма этих басен восточная, их философия типично греческая. «Сладостны красоты природы: земля и море, звезды, круги солнца и луны. Но все остальное объято страхом и болью»,[483] тем более для растратчика. Мы по-прежнему встречаем его в Ватикане, где на кубке Перикловой эпохи он изображен с полулысой головой и бородой Ван Дейка; не без пользы для себя он прислушивается к оживленной болтовне лисицы[484].Великий Пифагор родился на Самосе, однако покинул его в 529 году, чтобы поселиться в италийской Кротоне. С Теоса сюда прибыл Анакреонт воспевать милости Поликрата и быть наставником его сына. Крупнейшей фигурой при дворе тирана был художник Феодор, самосский Леонардо, мастер на все руки, достигший высот во множестве ремесел. Греки приписывали ему — возможно, во избежание дополнительных разысканий — изобретение нивелира, угольника и токарного станка[485]
; он был искусным резчиком гемм, работником по металлу, камню и древесине, скульптором и архитектором. Он принял участие в проектировании второго храма Артемиды Эфесской, построил грандиознуюКаистрийский залив отделял Самос от самого славного из ионийских городов — Эфеса. Основанный около 1000 года афинскими колонистами, он процветал, контролируя торговлю по Каистру и Меандру. Его население, религия и искусство вобрали в себя мощные восточные элементы; почитаемая здесь Артемида изначально появилась как восточная богиня материнства и плодородия. Ее знаменитый храм многократно погибал и почти столько же раз восставал из мертвых. На месте дважды строившегося и дважды уничтоженного древнего алтаря около 600 года был возведен первый храм, вероятно являвшийся первым значительным строением ионийского стиля. Второй храм был воздвигнут около 540 года, отчасти благодаря щедротам Креза; в его проектировании участвовали Пеоний Эфесский, Феодор Самосский и жрец Деметрий. То был крупнейший из построенных прежде греческих храмов, явившийся, по общему мнению, одним из Семи чудес света[489]
.