Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные

Ни прибрежных, ни внутренних жителей нанимать в свои работы не хотелось. Патентное право, конечно, штука хорошая - но не абсолютно надежная. Если же надо хранить, кроме секретов мастерства, еще другие... Допустим, понадобится обойти таможенное законодательство или провернуть аферу наподобие шведских купферталеров... В общем, мастеровые должны быть русскими - и в высшей степени лояльными мне. Еще немаловажно: русский готов работать за такие деньги, за которые англичанин даже с койки не встанет.

Британские власти препятствий чинить не будут. Платишь аренду, налоги, соблюдаешь законы - привози кого угодно, хоть самоедов. А вот царю может не понравиться.

Предположим, несколько десятков заводских парней смогу отправить сюда под претекстом учебы; что придется переменять их через три-четыре года - не беда. Ну, а если захочется дело расширить?

Правда, есть на свете русские люди - но не подданные царя. Разумею жителей польских и литовских владений. Послать вербовщиков, как при начале войны. Через месяц или два новобранцы начнут прибывать партиями. Эти годны будут только в черную работу - разве постепенно выучатся. Если окажется, что затесались беглецы из России (коих тысячи ушли в Литву только нынешний год) - пусть сами берегут свою тайну.

Бристоль близко, но не рядом: без нужды в город не побегаешь. Еще чем хорош Бристоль, так это православным храмом. В Лондоне тоже есть - но там он построен иждивением русского посольства. Лондонский батюшка с самого начала, пренебрегая достоинством сана, потихоньку шастал к резиденту и обо всем доносил. Здешняя церковь - для греческих матросов, и священник в ней грек, а поставление имеет от Константинопольского патриарха. Не прямо, конечно. Через какую-то из архипелагских епархий.

Стало быть, дух ублаготворить возможно. Теперь плоть... Нельзя молодых мужиков держать без женщин. Безобразия начнутся, от беспричинных драк до содомии. Выехать за границу с женой - такая роскошь не для простолюдинов. Может, и выпустят, но посмотрят косо. Дескать, вернется ли? В любом случае, большинство будет холостых. Решение напрашивается: девиц и вдов на побережье громадный избыток. Мужчины ведь ходят в море, и не всегда возвращаются. Но кой-какие тонкости надо продумать, чтобы заводской поселок остался изолированным анклавом, из которого мои секреты наружу не выйдут. Нужна такая же сплоченность, как была у покойного Абрахама Дарби.

Кстати, наследники этот дух единства не удержали. Ричард Форд, новый управляющий, нарушил заложенные основателем традиции и стал выгадывать деньги, недоплачивая работникам. Появились обиженные. Железный строй командиров и рядовых утратил прежнюю несокрушимость. До экспирации патентов Дарби еще лет пять, однако принадлежащий семейству способ литья сделался довольно широко известен. Я убедился, что воспроизвел оный правильно, и если не достиг колбрукдельского качества - то лишь по причине худших свойств чугуна, которым располагал.

Сразу по прибытии в Англию (за пару недель до блужданий в кельтских холмах) пришлось отдать дань светским обязанностям, визитируя всех, кто не позабыл меня в дни бедствий. Кроули, верный друг и компаньон, охотно продлил обоюдовыгодный договор на поставки. Леди Феодосия, занятая материнскими обязанностями, не освятила бельэтаж нового дома в Гринвиче своим присутствием, и беседа шла в чисто мужской компании. После обязательной прелюдии о погоде и политике (две темы, коими пользуются англичане, когда поговорить надо, а сказать нечего) коснулись действительно интересных вещей.

- Знаете ли, Your Illustrious Highness: я всегда считал, что лягушатники в нашем ремесле ничего не смыслят. Но, кажется, нет правил без исключений. Вам случайно месье де Реомюр не знаком?

- Только через его сочинения, сэр Джон. Встречаться в Париже не доводилось: подобно многим философам, сей разносторонний и талантливый естествоиспытатель предпочитает сельскую глушь столице.

- Представьте, он занимается в своем замке опытами с железом, и весьма любопытными. - Хозяин особняка сделал жест дворецкому. - Чарльз, те французские книги, лежащие на моем столе... Принесите их.

Судя по книжным названиям, опыты в самом деле представляли интерес. 'Искусство превращения ковкого железа в сталь'; 'Искусство умягчения литого чугуна'. Джон, от коего не укрылось мое желание немедленно уткнуть нос в трактаты, довольно усмехнулся:

- Позвольте подарить вам сию безделицу.

- Спасибо, дорогой друг! Я не чувствовал бы больше признательности, даже получив в подарок целое имение! На свете нет ничего ценнее знаний.