Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4. (СИ)

- Только в подмосковных торговых селах. По захолустьям - полтинник, и то много. Не в этом суть - а в том, что в умелых руках торговая компания больше дает дохода, чем целая губерния! В Остенде получали прибыток от миллиона до двух ежегодно. Горстка моряков, купцов и приказчиков. Хочется мне, чтобы хоть верхушка нашего шляхетства сию разницу на собственной мошне ощутила и пожелала оброк променять на дивиденды. Тогда придет время задуматься о неразумии российских законов.

- Ты все еще тешишься этой блажью? У нас не Англия. Дай мужикам волю - они станут жить, как волки в лесу. И так порядка нет, а без хозяйской руки совсем одичают.

- Так воля-то не для них, а для меня! Чтоб невозбранно нанимать любого, который нужен, не спрашивая владельцев! А кто не нужен - пусть живут, как угодно. Хоть шерстью обрастают - мне что за дело?!

- Не по-христиански, граф, рассуждаешь... Отеческое попечение должно быть.

- Три шкуры драть, да девок портить - вот и все попечение крестьянам от благородных. За очень редкими исключениями. Впрочем, черт с ними: я не спорить с тобой приехал. Дай совет: из отставных или отпускных артиллеристов кому поклониться, чтоб моих людей стрелять поучили? Самому некогда.

- Ты что, приватную армию хочешь набрать?

- Флот, Яков Вилимович. Давно уже имею. Полдюжины кораблей своих, да на паях с Демидовым столько ж. Еще два заложены: таких, что впору в линию ставить.

- Так одолжи у Гордона флотских канониров.

- Его канониры суть скопище пентюхов и охреянов: дельные все в турецкую войну от чумы вымерли. К тому же главный в Адмиралтейств-коллегии не он, а Сиверс; линейными же кораблями командует фон Верден. Оба мои недруги с давних пор.

- Ладно. Посоветую, кого вспомню. Завтра, на свежую голову: память уже не молодая.

Беседа вновь вернулась к китайскому торгу. Брюс поднялся, с трудом разгибая поясницу. Подошел к водруженному на отдельный столик двенадцативершковому глобусу.

- На Восточном море фактории христианских народов есть только в южной части оного. Исключая наш Охотский острог. Грех не использовать преимущество, дарованное России от Бога. Каким образом - я тебе, Александр Иванович, не советчик, ибо в коммерции не сведущ. Однако государь Петр Великий не зря на сии отдаленные края царственный взор свой обратил.

- Думал я о том, но как извлечь пользу - не нашел. Понимаешь, Яков Вилимович: есть два способа торговли с Китаем. Европейский и сибирский. На серебро и на меха. Прочие иноземные товары китайцам не надобны. Ну, кроме еще кораллов, да каких-то лекарственных корешков.

- На откуп меховую торговлю тебе не дадут?

- Сам не возьму. Невыгодно! Сава Лукич говорит, что в Пекине и Урге ныне мягкая рухлядь в большом избытке, и запроса на нее нет. Наши перестарались с вывозом, а богдыхан Юнь-Чжэнь воспретил носить платье на меху. Вероятно, с иезуитской подсказки: для удержания денег в государстве. Так что сибирские караванщики соболей чуть не даром отдают, себе и отечеству в большой убыток. У европейской системы - свои недостатки. Иметь бы хоть небольшой серебряный рудничок... Можно и обойтись, конечно: в Англии и Голландии серебра сроду не капывали, а в деньгах недостатка не имеют. И я не буду иметь, коли сохранится возможность китайский чай продавать в Европе.

- Тамошним государям, полагаю, тоже не нравится, что деньги от них уходят.

- В том и дело. Положение в высшей степени шаткое. Где имеют собственный торг с Востоком, стараются не пустить чужой товар всеми средствами. Более-менее лояльны купцы Италии и Германии, кои получат выбор: купить у меня или, скажем, у голландцев. Но за их благосклонность придется бороться с теми же голландцами не на жизнь, а на смерть. Или с англичанами, которые тоже теряют.

- Не слишком сгущаешь краски? Канониров учить собрался... Можно подумать, война!

- Война и есть, Яков Вилимович. За такие деньги - убьют и пардону не спросят. Главное, что мне нужно от наших властей - недвусмысленное заявление, что враждебные действия соперников повлекут репрессалии против их купечества в России.

- Ну-у-у, дорогой мой Александр Иваныч, этого ты от Остермана с Головкиным не добьешься!

- Надеялся добиться от Долгоруковых. Но, честно говоря, сомневаюсь в успехе. Ставил на людскую алчность - однако у этих лень преобладает даже над алчностью. Присосаться к казне и почивать на лаврах, вот их метода.

- Ты слишком нетерпелив. Пойми, двор озабочен другими делами. Большая охота кончилась, пройдет и царская свадьба. Вот когда все уляжется... Надо выждать. Блаженной памяти государь император Петр Алексеевич уж на что бывал скор - и то, случалось, грамот на заморскую торговлю купцы годами ждали.

- Он занят был. Отнюдь не ловлею зайцев, как ты знаешь. Хотя в предпочтении сих зверей челобитчикам есть определенный резон: зайцы убегут, а люди никуда не денутся. Последнее время совсем дураком себя чувствую. Ладно, служба моя здесь никому не нужна - но деньги!