Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 4. (СИ)

Загрузившись живым скотом и превосходными апельсинами (ей-Богу, даже лучше неаполитанских!), мы оставили влекущую фальшивым уютом обитель рабства и отправились вновь к безлюдным клочкам суши, диким пристанищам птиц и громадных морских черепах. Испробовали еще одно подводное ремесло: очистку корабельного днища без кренгования. Не слишком производительно, но в крайности - почему бы и нет? Скорей, такая сноровка может пригодиться для устранения повреждений ниже ватерлинии. Или для причинения оных вражеским судам - за что ратовал, по старой памяти, Никонов. Возможны и другие применения. С детства помню, как в восемьдесят седьмом году прославился на всю Европу капитан Вильям Фиппс, при помощи артели ныряльщиков и примитивного колокола-бочки поднявший сокровища с утонувшего испанского галеона. Однако, после крушения планов большого кораллового промысла, все эти идеи казались не слишком интересны.

Затрудняюсь сказать, что именно подтолкнуло меня воздеть глаза к небу и вспомнить забытые изыскания: то ли ежедневное зрелище множества чаек, режущих послушный воздух узкими крыльями, и летучих рыб, постигающих десятки сажен на прозрачных плавниках, то ли неизбывное желание оторваться от опоганенной рабским духом земли и улететь с нее к чертовой матери. Три года назад, в Ливорно, Харлампий всерьез обещал мне продолжить не оконченный умершим братом трактат о полете, да как-то, видно, недосуг было... Но, будучи спрошен, парень не смутился:

- Александр Иванович, позвольте запасные паруса на опыты взять...

- Если Тихон Афанасьич возражать не будет. В корабельных делах главное слово за капитаном. Только зачем тебе?

- Сделаю змея, чтоб пудов десять поднимал. Тот же парус, только положенный набок.

- А не лучше ль соорудить увеличенное подобие бумажной птицы, кою ты мне в саду фактории показывал?

- Лучше, но и труднее несравненно. Я думал о том. Чтоб изготовить ее достаточно легкой, потребуется много такого, чего здесь нет: бамбук, шелк, что-нибудь для пропитки оного... Сложные расчеты и долгие испытания... Змей чем хорош: можно построить из корабельных материалов и проверить правила подобия относительно поднимающей силы. Без такой проверки - боюсь, за птицу браться преждевременно.

- Разумно. Я бы сказал, разумно не по возрасту. Ладно, попрошу Тихона Афанасьича помочь тебе.

Молодой капитан оказал надлежащую поддержку - и через несколько дней на песчаных холмах близлежащего пустынного островка развернулось невиданное действо. Дюжина матросов с трудом удерживала под свежим ост-норд-остовым трейдвиндом громадный, рвущийся в небо воздушный змей. Вот он захватил ветер, пошел вверх...

- Трави помалу!

Гарпунный линь толщиною две трети дюйма заскользил в мозолистых ладонях. Видно стало, что натянутый под углом к горизонту парус несет не только себя: привязанный к деревянной распорке, в небо поднимался мешок с камнями. Четыре пуда. Ровно Харькин вес. Вытравили пол-бухты троса, новомодным октантом измерили угол, сосчитали высоту. Двадцать сажен, выше корзины на мачте 'Савватия'. Все по расчету. Возможность поднять наблюдателя доказана.

- Ва-а-аше Сиятельство...

- Ладно, разрешаю. Только над водой. Обидно будет, если расшибешься.

Выбрав линь, матросы не без труда совладали со своевольной парусиной и снова пустили змея в небеса. Теперь вместо мешка - худая мальчишеская фигурка, привязанная под мышки. Руки вцепились в веревку, тело при порывах ветра качается, как язык колокола... Вот поднялись выше приземных завихрений... Слава Богу, ровнее пошел. Машет рукой, показывает вверх! Кричит - не слышно, что. Пол-бухты, как с мешком... Опять вверх показывает? Добро, сегодня твой день.

- Трави на всю!

Полотнище змея видится в небе носовым платком, человек под ним - козявкой. На первый раз хватит.

- Выбирай!

Похоже, ветер на высоте сильней, чем у земли: еле стащили с небес отчаянного воздухолаза. Замученного, с кровавым рубцом, натертым на лопатках, и безмерно счастливого. Самому, что ли, попробовать? Нет, не сегодня. Солнце уже близко к закату: совсем не заметили, как день прошел!

- Ну что там, далеко видать?

- Лучше, чем с мачты! Но по всему горизонту как будто дымка...

- Пыль африканских пустынь. Ветер-то с матерой земли дует.

- Ага. Еще корабль видел, к норду и чуть вестовей. Сюда идет, похоже. Далеко. Миль двадцать, наверно.

- К норду? Или из Нового Света, или марокканцев сильно боится.

- Или долготу потерял, отклонившись к весту. А теперь определился по островам.

- Тоже возможно.