Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского)

В течение 1928 года в Башкирии областные и районные газеты помещали большое количество разоблачительных материалов. Были проведены широкие дискуссии в партийной, профсоюзной и комсомольской среде. Наибольшее значение придавали вопросу о налаживании атеистической пропаганды в средней и высшей школе: безрелигиозное воспитание было определено недостаточным — настало время противорелигиозного воспитания подрастающего поколения. Уже после арестов и высылок весны 1928 года в «Красной Башкирии» появился призыв нового образца: «Нужно поповщине дать по рукам... Кое-что очевидно устарело и в наших взглядах на религию. Мы не можем больше удовлетворяться отведенными рамками свободы для религии. Эти рамки нужно сузить и сузить очень чувствительно... Этим вопросом партия должна будет заняться в ближайшее время» (256).

9 декабря еп. Питирим, трое из поставленных им священников и четыре монахини были арестованы. Через день в газете была помещена статья «Отпор классовому врагу. Наступлению церковников противопоставим дружное выступление пролетарской общественности» (325). Однако только через 4 месяца появилось разоблачение деятельности владыки Питирима и его паствы в статье «Чудеса епископа Питирима»; их обвиняли в антисоветской деятельности, хранении св. мощей и в молитвах над больными. Три большие статьи заканчивались обещанием:

«В ближайшее время он и его помощники — священники Лисенко Иван, Панченковы Михаил и Кузьма и монахини Михайлова, Смольникова, Пашко и Сальникова — предстанут перед пролетарским судом» (141).

152

Пока готовился процесс, в той же областной газете появилась новая рубрика «В поход на поповщину», где в качестве одной из первых победных реляций было объявлено, что в октябре 1928 года была ликвидирована женская коммуна «Святые Кустики», где монахини выращивали хлеб и картошку (191).

Процесс начался 20 апреля 1929 года в здании Башглавсуда под председательством председателя главного суда Башкирии Трясоногова, Отчет печатался в семи номерах и велся под общим лейтмотивом:

««Все дороги ведут в Рим», т.е. к сподвижнику и другу Колчака — к епископу Андрею, князю Ухтомскому, который находится сейчас там, где и полагается находиться помощнику Колчака» (360).

Суть речей государственного и общественного обвинителей сводились к тому, что еп. Питирим и его сподвижники изготавливали мощи, изгоняли бесов, «обманывали трудящихся» посредством распространения православной веры и вели антисоветскую пропаганду. Еп. Питирим основал в селе Вознесенском Иглинской волости «трудовую коммуну», где монахини обновляли иконы, а деятельность поставленных им священников привела, например, в деревне Кузнецовке к тому, что «всю Кузнецовку сумели обработать так, что превратили чуть ли не в монастырь. Ходили там все в черном... комсомольскую ячейку сумели стереть с лица земли» (390). Наконец государственный обвинитель заявил:

«Необходима изоляция всей этой своры от общества» (392).

Обвинения поддерживались, главным образом, показаниями местного почтальона, но были приглашены и свидетели защиты. Однако, с удовлетворением отмечает репортер, «номер, как говорится, не прошел. Эти свидетели за ложные показания были взяты под стражу и отправлены в исправдом» в соответствии с 95-й статьей УК (360).

Подсудимые не каялись, но лишь отвергли обвинения в волховании и антисоветской агитации. Приговор был оглашен в ночь на 24 апреля после четырехдневного разбора:

153

«Лодыгин Потапий (епископ Питирим) приговорен к 2 годам лишения свободы с высылкой затем из пределов Башреспублики. Смольникова Марфа к той же мере. Панченко Кузьма и Михаил к заключение под стражу на 1 год 6 месяцев, Лисенко Иван — на один год. Сальникова, Пашко и Михайлова — на шесть месяцев» (360).

Дальнейшая судьба еп. Питирима и его сотрудников известна лишь по отрывочным данным — иногда противоречивым. В Уфу он вернулся лишь в 1935 году, но уже в мае 1936 был вынужден уехать. В 1938 году он ушел в затвор (еще в 1927 году епископ принял схиму с именем Петра и с тех пор никогда не служил в полном архиерейском облачении, а только надевал малый омофор). Есть сведения, что владыка долгое время жил в горах Средней Азии вплоть до 1949 года. Далее приведем рассказ из словаря митр. Мануила:

«Скончался 1.10.1950 года. По рассказам игумена Масаила, умер сидя в кресле с поднятыми руками и благословляющим перстом. Завещал хоронить его без гроба по Афонскому уставу. Епископ Питирим в схиме Петр был творцом Иисусовой молитвы, имел дар слез и прозорливости. Спал три часа в сутки, а ложился в постель только во время болезни. Живя в затворе, совершал полный Афонский устав. Был высокого роста, фигура была прямая. Волосы на голове и бороде были белые и длинные» (289 д, 376).