Жизнь и деятельность Архиепископа Андрея (Князя Ухтомского)

успел уже побывать в «Живой Церкви», Филипп уходил в раскол и отрекался от православия, а теперь правит Московской епархией. Сейчас Сергий открыто признает свое единоличное «возглавление Российской Церкви», а Синод имеет лишь значение вспомогательного органа лично при мне... полномочия Синода проистекают из моих и имеете с ними падают, заявляет он. Таков этот новый Синод, таковы аппетиты самого Сергия. Он сумел, презирая каноны церковные, захватить власть, беззаконно распоряжаться ею, сделав себя единоличным главой русской Церкви, вызвав эту кощунственную ересь, как пишут епископы, признающие временный Высший Церковный Совет. Сергий назначил себе подходящий Синод и теперь царствует, бесцеремонно захватив права и позабыв все свои обязанности.

б) об Иване Епископе Давлекановском

Таковы центральная власть, таковы и ее последователи, ее выразители здесь на местах. Мне теперь, может быть, и следовало бы остановиться подробнее на деятельности местных епископов, но на этом останавливался достаточно подробно Архиепископ Андрей в своих многочисленных словах, посланиях, проповедях и т.д. и я только отмечу вкратце, для уяснения дела, а не для разбирательства его, которое производить не приходится, отмечу, что еп. Иоанн после 1923 года отрекся от своих прежних взглядов на церковную жизнь, обманув своего учителя, затем отрекся и от патриарха, очень остроумно отделив Святейшего Тихона от «тихоновщины», собрал всех бывших живоцерковников и обновленцев, учредил из них Епархиальное Управление и стал проводить в жизнь обновленческие идеалы, прикрываясь именем староцерковника. Народ поверил ему сначала, пока еще нельзя было уяснить, но затем стал отходить и требовал себе новых епископов, почему и были поставлены епископы Антоний, Руфин, Питирим. Когда же еп. Иоанн убедился, что народ от него отходит, тогда начал употреблять обычные на этот счет приемы древних еретиков, начиная с запрещений, ана-

253

фемствований соборов и кончая клеветой доносов и используя все средства, которые могут быть в руках озлобленного епископа, могущего влиять и толпой народа и кое-какими другими средствами.

Не довольствуясь этим, еп. Иоанн сумел настолько утвердиться в Уфимской епархии, что, когда возвратился сюда еп. Андрей, то ему негде было даже помолиться Богу: от всех священников были заранее отобраны подписки о том, что они не могут иметь общения с еп. Андреем. Только уже церковный народ через голову еп. Иоанна передал свои храмы архиеп. Андрею, так как храмы властью были переданы все-таки народу, а не еп. Иоанну.

Мало того, еп. Иоанн совершил такое же беззаконное захватничество и в Старо-Уфимской епархии и в то же время, когда я был в ссылке, он занял храмы, поставил туда настоятелями священников, упорно не желающих признавать меня своим епископом, а когда я в июле месяце 1926 года возвратился из ссылки и по приглашению общин стал служить, то оказалось, что он и храмы-то зарегистрировал за собой, настоятелей и народ восстановил против меня, а в самый день службы моей прибыл в храм, учинил скандал, так что две прихожанки жаловались, что он им заехал в физиономию, ворвался в храм, служил, а затем я же по его проискам должен был отвечать.

Эта борьба характерна тем, что она является борьбой между еп. Иоанном вкупе с его духовенством, связанным обетами и подписками, и народом церковным, который в массе своей настроен и сейчас всецело против еп. Иоанна. Как на характерный случай укажу на свой благовещенский приход, который, когда разделяли храмы, разделился и в таком виде у нашего прихода было около 800 душ мирян, за еп. Иоанна — 50 человек: правда у него осталось больше монахинь, но это потому, что игуменья, влияя на артель, лишила пайка всех тех старых монахинь, которые не захотели подчиняться беззаконию еп. Иоанна: и однако, несмотря на все эти лишения, которые так старательно придумывали эти люди, ненавидящие народ церковный и не желающие с ним считаться, — около 70 монахинь ушли

254

от игуменьи.