Жизнь и деятельность Бальтазара Коссы

— Смотри, Гуиндаччо! Чтоб ноги твоей не было в таверне! Плохо тебе будет, если я ещё раз застану тебя там.

Когда-то мускулистый, а теперь обросший мясом и жиром и отрастивший живот одноглазый пират, ставший священником, приспешник Коссы, захныкал, состроив страдальческую мину:

— Святейший, кто тебе предан больше меня? Почему ты всегда ко мне несправедлив? Кто служит тебе вернее, чем я?

Косса резко повернулся к нему.

— Замолчи, изменник, негодяй, тебе ли говорить о верности! — раздраженно крикнул он. — Вспомни день, когда умер Иннокентий и я должен был ехать в Рим… Вспомни женщину, с которой ты был, мерзавец…

Буонакорсо побледнел, вспыхнул, снова побледнел.

— Нет… нет… — бормотал он сквозь зубы, не смея поднять глаз на Коссу.

У богатого особняка — своей резиденции в Пизе — Косса остановился. Здесь тоже толпился народ.

Гуинджи, епископ Фано, товарищ Коссы по университету и пиратству, обратился к нему:

— Все знают, что ты сейчас самая выдающаяся личность среди церковников, Балтазар, вот они и пришли посмотреть на тебя.

Косса покачал головой, выражая сомнение.

Он уже собирался войти в дом, как вдруг увидел кого-то в толпе, и глаза его сверкнули.

Он бросился в толпу, расталкивая людей, удивленно смотревших на него, и догнал убегавшую женщину, знатную госпожу по виду, старательно прятавшую лицо. Он грубо схватил её за руку и заставил обернуться.

— Има… — взволнованно произнёс он.

С грустной болезненной улыбкой она смотрела на Коссу.

Прокладывая дорогу через толпу, Косса повёл женщину к дому.

Наш герой с удивлением отметил, что прошедшие годы не оставили следа на лице болонской красавицы. Он внимательно вглядывался в большие, выразительные, устремлённые на него глаза с трепетавшими от волнения ресницами. Взгляд её был нежным и мечтательным. Он видел, что она рада этой встрече. Несомненно, любовь, ровная и неизменная, продолжала жить в сердце Имы — после стольких лет.

— Ты давно здесь? — тихо спрашивал Косса, продолжая крепко держать её за руку.

— Уже десять дней… Но я избегала встречи… — Она робко улыбнулась. — Мы давно решили приехать сюда… — и покраснела, произнеся слово «мы».

Косса исподлобья взглянул на неё:

— Ты предложила приехать? Или… он?

— Я, — быстро ответила Има, с волнением и обожанием глядя на своего бывшего любовника.

Косса, не успев обрадоваться её признанию, почувствовал на себе чей-то взгляд. Он вздрогнул и обернулся. На верхней площадке лестницы стояла Яндра и пристально смотрела на него.

Косса невозмутимо повернулся к своей старой подруге.

— Има, — прошептал он, — приходи завтра на Кампосанто, в левый северный угол. (Кампосанто — одно из чудес Пизы. Это кладбище известно собранными там произведениями искусства. Оно расположено по соседству с соборной площадью.) — И Косса спокойно повёл Иму наверх.

— Яндра, — обратился он к своей любовнице, — это госпожа Джаноби из Милана, мой старый друг. Благодаря ей мы остались в живых.

Яндра холодным взглядом окинула женщину, а Косса подошёл к епископу Фано, следовавшему за ними вместе с Буонакорсо.

— Ринери, — тихо приказал он, — сейчас же мчись в палаццо Гамбакорти — оно на левом берегу Арно — и скажи, что я занимаю его.

Палаццо Гамбакорти — большой дворец на южном берегу Арно, сохранившийся до сих пор и известный туристам под названием «Палаццо коммунале». Этот дворец и хотел использовать Косса для свиданий со своей прежней возлюбленной, а теперь женой миланского феодала Аньоло Джаноби, который приехал в Пизу по случаю собора и, не зная ничего о прошлом жены, взял её с собой, буквально бросив в пасть волка…

* * *

Это было в Пизе 15 июня 1409 года. Вечерело. Двадцать четыре кардинала, из которых десять были сторонниками папы Бенедикта XIII и четырнадцать — папы Григория XII, с трудом пробираясь через толпу, пересекли площадь, на правились к дворцу архиепископа и вошли в него.

Поднявшись по лестнице в зал, они уселись в заранее приготовленные двадцать четыре кресла. Двери закрылись. Началось заседание конклава, который должен был избрать одного, общего для всего западного христианства папу вместо двух, отстранённых от престола.

Читатель уже, наверное, понял, что из двадцати четырех только двое могли претендовать на этот высокий пост. Один из них — кардинал собора святых апостолов, архиепископ Милана Пётр Филарг, по происхождению грек с острова Крит, известный своей образованностью и высокой моралью, другой — кардинал собора святого Евстафия, знатный неаполитанец, папский легат, правитель Романьи, ловкий и влиятельный политик, наш герой Балтазар Косса.

Большинство кардиналов высказалось за то, чтобы папой стал Косса.

Но бывший пират, спокойно поднявшись с кресла, сдержанно и скромно обратился к кардиналам: