Жизнь и деятельность Михаила Бакунина

Бакунин, согласно его собственному заявлению, не имел ни прямого ни косвенного отношения к составлению этого циркуляра. Здесь так же, как и в вопросе о роспуске секции Альянса женевцы, и в особенности Жуковский, близкие отношения которого с Бакуниным прекратились, действовали самостоятельно и в этом случае поступили даже несколько невежливо по отношению к Бакунину. Он приветствовал появление циркуляра самым горячим образом и стал очень усердно распространять и комментировать его, в особенности в Италии, о чем свидетельствует множество имеющихся на лицо рукописей и писем. Распространял он этот циркуляр и в Испании, с которой у него возникли некоторые разногласия, вскоре впрочем устраненные и интересующие нас теперь лишь постольку, поскольку они служат доказательством независимости всех этих групп друг от друга, что разбивает сказку о бакунинской диктатуре, распространявшуюся марксистами, которые, впрочем, иначе и не могли себе представить положение дела.

Бакунин остался также доволен бельгийскими резолюциями, принятыми на Рождестве 1871 г.

Он постоянно имел в виду действительное движение и возможности революционных выступлений и ожидал их в 1872 г., прежде всего в Испании. Чтобы справиться с серьезностью положения и предстоявшими первыми ударами реакции он настойчиво советовал итальянцам образовать в возникающих в большом числе открытых секциях тайные группы из самых решительных элементов; об этом он пишет, например, в одном письме, в марте или апреле 1872 г. (вскоре после смерти Мадзини). Относительно себя лично он желал только одного – остаться незамеченным, и поэтому, когда постоянно распространявшаяся на его счет клевета стала, после назначения Энгельса секретарем Генерального Совета для Италии и Испании, распространяться и в этих странах, он попытался прибегнуть к последнему средству примирения: написать частное письмо Генеральному Совету, и с этой целью он попытался посредством письма к А. Лоренцо в Барцелону (май 1872 г.), достать точные сведения обо всем сказанном о нем на Лондонской конференции. Мы видим таким образом, что до последней минуты Бакунин подчинял свою личную обиду интересам дела и отказывался от личных преступлений.

Не так действовал Маркс, как раз в то время увидевший, что одна из составных частей его интриги, «конфиденциальное сообщение», разосланное в марте 1870 г., раскрыто благодаря лейпцигскому процессу о государственной измене (заседание 16 марта 1872 г.), и почувствовавший себя неспокойно благодаря решительному поведению бельгийцев, которых он считал до тех пор на своей стороне (так как он воздерживался от всякого вмешательства в их дела!). Поэтому он вместо прежней кампании, ведшейся посредством писем Энгельса, Сералье и др., перешел к способу открытых доносов. Открыл этот новый поход Лафарг, донесший в брюссельский «Libert'e» от 5 мая 1872 г, о существовании тайной «Allianza» в Испании (письмо от 12 апреля). Месяц спустя появилась подписанная Генеральным Советом брюшюра «Les pretendues Scissiones dans L'Internationale», в которой Бакунин и его друзья подвергаются самым гнусным нападкам. В ответ на эту брошюру появился в «Бюллетене» Юрской федерации (15 июня 1872 г.) ряд писем, а также письмо Бакунина от 12 июня, в котором он заявляет, что ожидает регулирования личных разногласий от суда чести на ближайшем конгрессе; что же касается общественных вопросов, то он по этому поводу издаст брошюру еще до конгресса. Брошюра эта не появилась в свет, но имеется обширная рукопись «Аux compagnons de la F'ederation des sections internationales du Jura», очевидно представляющая незаконченный набросок этого сочинения.