Жизнь и ее модели

ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА. После встречи в аудитории доктора Адлера я осмотрел этого пациента, а впоследствии он несколько месяцев проходил курс лечения. Тщательное обследование показало, что у ребенка тяжелая форма дислексии – дислексия strephosymbolica, особое нарушение способности к чтению, проявляющееся у детей-левшей. Леворукость была ярко выражена, на нее указывала не только более развитая левая половина тела, но и то, что при всех интуитивных и рано формирующихся двигательных реакциях мальчик предпочитал действовать левой рукой. Ребенок переворачивал в словах буквы, путал знаки сложения и умножения и почти ничего не знал о соотношении звуков и отдельных букв в алфавите. Его научили читать с помощью кинестетического метода, разработанного редактором данной книги, и к концу двухмесячного лечения он перегнал в чтении своих сверстников. С большим трудом мать убедили позволить ребенку приходить на консультации самому, однако на поездку в лагерь согласия она так и не дала. И хотя в конкретном случае был достигнут большой прогресс, скорее всего, мальчик всегда будет зажат и не станет полностью самостоятельным, причем не из-за врожденной проблемы, а из-за чрезмерной эмоциональной привязанности матери.

Прямая дорога стать преступником

Случай, который мы разберем сегодня, касается восьмилетнего мальчика. Первые записи в истории болезни следующие:

«Карл Т., возраст восемь лет и два месяца, класс 2 “Б”, IQ – 98. Текущая проблема: лжет родным, учителю и сверстникам. На его счету несколько краж. Лжет и ворует с пятилетнего возраста, прежде проблем не было».

Поскольку коэффициент интеллектуального развития Карла равен 98, можно с уверенностью заключить, что он не слабоумный. Ложь является признаком неуверенности и слабости ребенка. Когда мы слышим, что ребенок лжет, следует понять, делает он это ради хвастовства или в окружении есть тот, кого он боится. Возможно, ребенок хочет таким образом избежать наказания, упреков и унижения.

В истории болезни указано, что он врал и воровал с пятилетнего возраста, а прежде трудным ребенком не был. Если это наблюдение верно, можно предположить, что на пятом году жизни мальчика случился какой-то кризис. Возможно, у Карла комплекс неполноценности, и он больше интересуется собой, чем другими. То, что он ворует, свидетельствует, что ребенок чувствует себя униженным и пытается повысить самооценку неверным способом.

«Мать по секрету сообщила учителю, что не была замужем за отцом ребенка. Ее собственная мать умерла, когда она была еще совсем маленькой. В шестнадцать лет ее соблазнил друг ее собственного отца, которого она никогда в дальнейшем не видела и который так и не узнал, что она родила ребенка».

У рожденного вне брака ребенка обычно очень трудно развить социальный интерес. В цивилизации, получившей в мире наибольшее распространение, незаконнорожденность считается позором, и ребенку с таким прошлым приходится защищаться. Карл вырос в сложной ситуации. Большой процент незаконнорожденных детей становится преступниками, пьяницами, сексуальными извращенцами и так далее, поскольку у них изначально очень неравные условия. К тому же таких детей привлекают незаконные типы поведения, которые, как кажется, обещают кратчайший путь к счастью. В нашем случае отсутствовал отец, и мальчику не хватило еще одной нормальной возможности для развития социального чувства.

«Когда ему было пять лет, мать вышла замуж. У отчима есть родной ребенок, девочка на два года старше Карла».

Проблемы у Карла начались на пятом году жизни, когда мать вышла замуж. Скорее всего, ему показалось, что единственного человека, с которым у него был адекватный социальный контакт, отнял муж матери. Можно предположить, что ребенок сделал вывод: «Я никому не нужен». Появление в семье сестры стало дополнительным осложняющим фактором, ведь матери пришлось заботиться и об этом ребенке. Девочка, вероятно, была хорошо развита, любима отцом и послушна, что лишь ухудшало ситуацию для Карла. В конце концов, у пятилетнего мальчика не было опыта, который позволил бы развить достаточно мужества и силы, чтобы противостоять новой ситуации. В результате он стал трудным ребенком.

«Теперь есть еще двое детей, сестра двух с половиной лет и брат полутора».

Два других ребенка еще больше ограничивают роль мальчика в семье. По всей вероятности, его жизненная модель сформировалась таким образом, что он действительно верит: родители предпочитают других.

«До двух лет жил с матерью. Потом мать пошла работать в ясли, и он три месяца провел на ферме в Коннектикуте. Там он был столь несчастен и приехал домой таким напуганным, что от всех сбежал».

В течение двух лет, пока он был с матерью, Карл интересовался, скорее всего, только ею. Очевидно, опыт жизни на ферме не способствовал развитию социального чувства мальчика.