Жизнь и эпоха Генриха V

Однако осажденные просто-напросто голодали. После четырех месяцев осады закончилось почти все продовольствие; давно иссякли запасы пшеницы, а также говядина и баранина, были съедены все ослы и лошади, а цены на то, что осталось, продолжали расти. Кот, например, стоил в десять раз дороже мыши, в пищу шли даже кожа и обувь. На улицах люди дрались за ошметки, «всякие нежные чувства улетучились». В первые дни декабря осажденные сделали последнюю отчаянную попытку продолжить сопротивление. Все бедные женщины и дети, старики и больные, бесполезные рты были выдворены за пределы города. Поначалу английские воины, тронутые их истощенным видом, дали им хлеб, однако Генрих приказал выгнать их с территории лагеря, а если потребуется, применить при этом оружие. В результате этого строгого приказа, необходимого чтобы сохранить продовольственные запасы на зиму, изгнанники были обречены на медленную голодную смерть в пространстве между отрядами английских воинов и городскими стенами. Жители Руана пошли всего лишь на одну уступку. Когда бедная женщина рожала ребенка, младенца в корзине поднимали по стене в город, там крестили и затем снова возвращали его умирать к матери. При этом священники с городских стен увещевали гибнущих матерей и детей умереть как подобает.

Той зимой от голода гибли не только руанцы. Дороги на Париж, отданные теперь в руки грабителям и на разорение черни, были полностью перекрыты. В сельской местности рыскали банды бургиньонов и арманьяков, опустошая все вокруг. У Понтуазе, где расположилась основная армия бургиньонов, запасы истощились к концу декабря и солдаты пустились в путь, но не на северо-запад, где их по-прежнему с оптимизмом ожидали руанцы, а на северо-восток в Бовези. Исчезла последняя надежда жителей Руана, а бургундский гарнизон был не в состоянии больше удерживать жителей города под контролем. Но даже после этого, будучи решительно настроенными на благополучный исход, они не сдавались еще в течение трех недель. В конце концов 19 января Генрих вошел в главный город своего герцогства, который так давно его ожидал. Однако возвращение на родину было мрачным, ибо печальный Генрих верхом на черном коне ехал к собору на богослужение сквозь толпу скелетов, которые едва слышно приветствовали его.

Руан не был разграблен, хотя его обязали выплатить своему законному герцогу огромный штраф за оказанное сопротивление. Не считая этого штрафа, в остальном Генрих пытался вернуть город к подобию нормальной жизни. Он повелел раздать в городе продовольствие из его собственных запасов. Горожан призывали покориться новому герцогу: многие так и поступали, включая даже самого командира гарнизона. Теперь, когда осада закончилась, руанцы испытывали мало симпатий к герцогу Бургундскому, который бросил их на произвол судьбы в тот момент, когда они больше всего нуждались в его помощи. Генрих провел два месяца в Руане, улаживая административные вопросы, а затем принялся пожинать плоды своих побед с помощью дипломатии. Пока он был погружен в эти дела, его помощники расширяли завоеванные территории вплоть до линии Соммы и вверх по течению Сены до Манта.

В следующей главе мы более обстоятельно поговорим о дипломатии Генриха. Она осуществлялась все по той же трехсторонней модели, что и в предыдущие несколько лет, однако теперь завоевания Генриха придали ей значительно больший вес. Основной целью всех трех сторон было заключить союз с двумя другими против третьей. Чудовищный цинизм всей ситуации несколько смягчался тем, что все, хоть и смутно, чувствовали: бургиньоны и арманьяки на самом деле должны объединиться и изгнать захватчика. Результатом этого стало подписание в июле договора о мире и союзе между бургиньонами и арманьяками. Реакция Генриха на эту угрозу была предсказуемой. Во время переговоров с Иоанном Бургундским резиденция Генриха располагалась в Манте на Сене, ставка бургундцев – в тридцати километрах от этого города, в Понтуазе. Постоянное передвижение туда и обратно позволило капитанам Генриха хорошо ознакомиться с понтуазскими укреплениями. 30 июля, когда истек срок перемирия с герцогом Бургундским, Генрих приказал двум отрядам во главе с гасконским наемником Гастоном де Фуа и графом Хантигдоном неожиданно напасть на резиденцию Иоанна. Гас-тон де Фуа без особых трудностей под покровом ночи подобрался к западной стене Понтуаза, однако Хантингдон, который должен был перекрыть дорогу на Париж, заблудился. С приближением рассвета де Фуа решил попытаться взять город в одиночку. Подставив лестницы к крепостным стенам, его воины практически беспрепятственно проникли в город и несмотря на дальнейшее сопротивление гарнизона, без труда взяли его. Затем Понтуаз был отдан на разграбление. В городе было награблено огромное количество вещей.