Жизнь и Любовь (сборник)

От всей его статной гибкой фигуры, крепко державшейся в седле, угловато приподнятого правого плеча (вследствие утраты руки в бою) и гордо вскинутой головы веяло какой-то юношеской лихостью. Тонкое с огромными глазами и черными усами лицо Ипсиланти дополняло его облик. Но он и весь его блестящий отряд производили впечатление чего-то очень уж хрупкого – театрального. Пестелю – ветерану Отечественной войны, побывавшему в огне такой битвы, как Бородинская, привыкшему трезвым умом оценивать всякий блеск, невозможно было не заметить слабой стороны этой парадности. Некоторые кавалеристы шатко держались в седлах, явно не умели управлять лошадьми. Вооружение тоже желало лучшего…

С болью отмечая эти недостатки, Пестель не мог всё же не поддаться восторгу. Перед ним наяву двигалась конница свободы! Настоящие вооружённые повстанцы! И Павел Иванович – один из руководителей тайного революционного общества России, сейчас невольно задавал себе вопрос: а увидит ли он у себя на родине когда-либо подобное зрелище? Доживёт ли он до того часа, когда в России доблестные рыцари свободы с оружием в руках двинутся на деспотизм?…»

Пестель мог присоединиться к восставшим, и его тянуло к ним, если бы не пересиливал другой долг – перед всей Россией, ради будущего которой он руководил тайным обществом.

И вот с таким человеком мог встретиться то ли по службе, то ли в простом общении Иван Константинович.

Однако это всё из области догадок. А что нам достоверно известно, так это то, что 1860 году, перед самым указом императора Александра II об отмене крепостного права в России, наш прадед Николай Иванович продал свою земельную долю в Сорокском уезде и уехал с женой полячкой Альфонсиной в Каменец-Подольск. Один из их сыновей Александр записал в своём дневнике в 1910 году, что у него хранится цветной дагерротип, на котором его мать Альфонсина Викентьевна снята в 1844 в Варшаве со своими родителями совсем ещё юной девчонкой.

У нас этой фотографии нет, но зато есть фото нашего деда Ипполита Николаевича Бузни, родившегося в 1870 году в Каменец-Подольске, в компании со своей женой Анной, с моим совсем юным отцом гимназистом Николаем на переднем плане, а в центре фото внушительно восседает наш прадед, по правую руку от него другой сын Александр, а по левую его красавица жена Альфонсина.

Между прочим, Александр Николаевич Бузни, выпускник Киевского университета, примкнул к народовольцам, был сослан царским правительством в Сибирь, вернулся оттуда в Тамбов, где был надворным советником в 1907 году, служил по Акцизному ведомству и, как пишет Каралис в своей повести «Записки ретроразведчика», «построил на Астраханской улице дом, заведовал губернской химической лабораторией, растил детей и дружил с Иваном Владимировичем Мичуриным, обмениваясь с ним саженцами и научными идеями».

Тогда как судьба Ипполита Николаевича сложилась совсем иначе, и о нём у нас сохранилось немало документов. Воспитывался он в имении Янгуцы помещиков Казимиров (польский дворянский род, идущий от короля Польши из династии Вазов), с которыми род Бузни был в родственных отношениях. Восемнадцатилетним юношей поступил на службу табельщиком, как явствует из его трудового списка, а через три года был назначен помощником управляющего этого же имения. В возрасте двадцати четырёх лет был призван на действительную военную службу. Войн и крестьянских волнений в этот период ни в России, в составе которой находилась Бессарабия, ни в самой Молдавии не было, поэтому, отслужив два года, наш будущий дедушка спокойно возвратился к себе домой, где был назначен в этот раз управляющим имением. Шёл год 1895. Парень он был молодой. Пора пришла жениться. И тут я позволю себе перенестись в другую страну и другое время, что, впрочем, тоже имеет отношение к нашему рассказу.

Дедушка и бабушка