Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ)

— Э-э-э-э-э… Он это серьёзно?! Да это же просто… — но не успел шокированный Дорос договорить фразу, как его братец в то же мгновение оказался позади него и закрыл этот болтливый греческий язык ладонью.

— Лучше помолчи, брат… Помолчи, если не хочешь, чтобы я это красное безумие приворожил к тебе, — прошептал Себастьян, «мило» улыбаясь.

Грелль же в ответ на такие любезности со стороны Доминго заметно покраснел, затем неожиданно для этого бедняги, стреляя в него влюблёнными глазами, стал, словно ракета носиться и летать по комнате с визгами, от которых стёкла на окнах, рамках картин и даже очках Уильяма готовы были полопаться:

— У-У-У-У-У-УА-А-А-А-А-А-А-АХА-ХА-ХА-ХА-А-А-А-А!

— Пиздец всё же случился, — вздохнула Зира, видя, как этот козёл одной беготней всю мебель перевернул.

Сам же Уилл раздражённо прикрыл глаза и выдохнул хрипло:

— Да что же за зараза влюбчивый… Только и думает, что о красном цвете и своей двуличной похотливости.

— Я… Сделал что-то не так? — Доминго же удивлённо похлопал глазами, смотря на нас так, словно он совершил что-то не то. — Нужно было поступить иначе?

— Не обращайте внимания на поведение этого жнеца, Доминго, — с вежливой улыбкой я поднялась с кресла и направилась к демону. — Видите ли, к нему просто так редко обращаются столь любезно, что он…

— А, понимаю… Бедняжка, — мне казалось, что, несмотря на спокойный тон, юноша сочувствовал Сатклиффу. — Я бы также радовался, если бы смог создать мощное бессмертие, возвращающее и разум, и душу вместе жизнью в бренное тело. Или же, если бы смог создать лучший способ обогатить бедняков и обездолить богачей… Но тогда наступит неимоверный катарсис и порочный круг.

— «Поздравляю, Регина, ты получила в свой отряд более добрую и сочувствующую версию Отелло», — раздалась вдруг в моих мыслях ехидная ухмылка Сиэля, на которую я лишь отмахнулась.

— Увы, друг мой, пока в мире людей подобные условия для них же создать практически невозможно, — сказал Себастьян, чуть улыбнувшись и также подойдя к своему знакомому.

— А-а-а-а-а-а-а-ах! Меня поцеловал такой миленький маленький демонёнок! — вопил вовсю Сатклифф, продолжая гасать по всей комнате. — Ля-ля-ля-ля! Дайте мне всё раскрасить в КРАСНЫЙ ЦВЕ-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-ЕТ!

— Извините, — почтительно вздохнул Сефириос, который решил у нас ещё задержаться в связи с делами в Петербурге, со всей силы вдарил Греллю по лицу… Креслом… Вот так вдарил, так вдарил.

— Да нет, — я чуть ехидно усмехнулась, увидев, как Сатклифф с глупой улыбочкой на своей мордашке упал на пол. — Думаю, ты буквально прочитал мысли большинства в этой комнате, Сеф.

— Как… Кардинально, — Доминго скромно повёл бровью — Мне также останавливать его во время подобных вспышек?

— Вероятно, так будет лучше, если вы не хотите, чтобы наш господин Сатклифф не затра… Не извёл вас, — едва ли сдержалась я от нецензурной лексики, вежливо улыбнувшись.

— Вы хотели сказать, не затравит меня? Впрочем, я приму во внимание ваше замечание, миледи. Благодарю.

— Кхм… Да, всегда рада помочь.

— Ну, что же, раз мы познакомились, то позвольте узнать, не желаете ли отпраздновать знакомство за чашечкой какао с молоком и тортом «картошка» со свежими ягодами?

— Почему бы и нет?

— Да-а-а-а, мы только за, — хихикнув, сказала Анателла, что вместе с Зигириллом стояла недалеко от нас.

— А заслужила ли ты этот десерт после своей «конфетной дегустации» несколько дней назад? — отозвался несколько строго её братец.

— Ну, братик, мне же сказали, что это просто конфетки! Ты мне всю вечность припоминать это будешь?!

— Если понадобится, ещё как буду.

— От Дао и Лин? Просто конфетки? Ани, ну, это же потомки Лао, — я слегка засмеялась.

— Ну, я же думала, что они будут лучше своего предка… Ах… Моя наивность…

— В следующий раз будешь осторожней. Как хорошо, что в том состоянии тебя не видел Захар.

Тут Ани зарделась и смущённо опустила голову.

Кажется, мы её хорошо так пристыдили:

— Я-я-я… Даже боюсь думать о таком.

— Ла-а-а-адно, — я с улыбкой подошла к девушке и приобняла её за плечи. — Это будет тебе хорошим уроком, — затем обратилась ко всем остальным: — Пойдёмте на кухню, дамы и господа. Грелль, это и тебя касается. Так что давай приходи в себя и поднимайся, влюбчивый ты наш.

— Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы… Доми-и-и-инго, красная роза любви-и-и-и-и-и-и мое-е-е-ей, — простонал в беспамятстве жнец.

— Ох, просто поверить не могу… — сдержанно, но немного обречённо выдохнул Уильям, подходя к собрату и поднимая его под руки. — Как можно быть таким… То я, то Себастьян, то Гробовщик, то теперь новенький… Как ты ещё по Рональду во время наставничества не сох, а?

И тут же лицо Сатклиффа резко переменилось, стало грубым и скрюченным, а голос, который сорвался с его губ, был сравним разве что с ревом тигра:

— Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-РОНА-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-АЛЬД! ГДЕ ЭТОТ КОБЕЛЬ?! Я ЕМУ ЕЩЁ ЗА ТОТ СЛУЧАЙ НА КОРАБЛЕ НЕ ОТРУБИЛ САМОЕ ДОРОГОЕ, ЧЕМ ОН ЕЩЁ ДЕТЕЙ ОТ ЖЕНЩИН НЕ СДЕЛАЛ!