Жизнь и Месть Чёрной Королевы (СИ)

— Однако я явился к ней, — сам Себастьян поспешил переместиться за спину нашего врага и, мгновенно схватив его за шкирку, ловко перекинул себе за спину, затем тут же нанёс ему мощный удар ногой в живот, не дав ни секунды, чтобы опомниться, и отбросив на два-три метра от себя.

Демон же, что был ранен Клодом, оказался везунчиком, у нашего врага с собой не было Дьявольского Меча, иначе у нас сегодня были бы мощные потери.

Наш «охранник» восстановился довольно скоро и вместе с остальными не дал защитному барьеру пасть.

Фаустус же хрипло засмеялся, быстро поднявшись на ноги:

— Ха, не строй из себя великого бескорыстного спасителя, Себастьян. Ты сам хотел использовать эту девчонку в своих целях.

— Как и Сиэля, да перехотел. А теперь… — оскалившись, словно зверь, Себастьян поймал Клода за лицо, перетянул его на себя, схватил за волосы как щенка за шкирку, потаскал его грубо так, что несколько клочков волос остались на руках моего возлюбленного. — За-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-аткни-и-и-и-и-и-и-и-и-ись! — прорычал демон, буквально впечатывая с грохотом голову врага прямо в бетон, да так, что тот на метр просунулся туда и не смог бы вылезти оттуда, даже если бы захотел. — Застревай! Застревай! Застревай, мать твою за ногу, очкарик ебанутый! Пидор ты извращённый, козлодой безволосый, кхумча нестрелянная, демон переёбанный! — и так далее по всем кругам Ада пошёл мат.

Повезло, что я ещё пока оставалась под куполом барьера вместе с братом на крайний случай, иначе отборного мата и прочей нецензурной лексики было бы в десять раз больше, как и ударов по всему телу Клода.

Честно говоря, и у меня самой так и чесались руки отметелить его как следует.

— Я…. Я думал, твой муж уравновешенный парень… — едва ли прошептал вдруг Игорь. — Я такого мата не слышал… Никогда!

— У каждого из нас есть своя точка кипения, братец, — проговорила я в ответ. — Себастьян не исключение. Особенно, если дело касается его злейшего врага. Точнее… Нашего.

— Демон… Взбесивший демон… Демоны дерутся… Ангелы… Жнецы… Магия… — бедный парень чуть не рухнул лбом на тротуарную плитку. — Во что я ввязался-я-я-я-я-я…

— Не нужно было тебе выходить за нами на улицу из-за какого-то дурацкого кольца… — виноватым полушёпотом произнесла я. — Прости, что всё так вышло…

— О-о-о-ох, после этого я требую всю историю. Без утайки! Всю!

— Обещаю, я всё тебе расскажу, как только вся эта стычка закончится.

— Да, по-моему, она уже закончилась! Гляди, как твой дубасит того очкарика. Он его… — при виде того, как Себастьян уже вовсю протаскивал Клода чуть ли не в Круг Ада через дыру, парень едва ли не заорал во всё горло: — А ЭТО КАК ОН СДЕЛАЛ?! КАК ОН МОЖЕТ ПРОТОЛКНУТЬ ЧЕЛОВЕКА ДО ИЗВЕРЖЕНИЯ ЛАВЫ В ПОЧВЕ?!

— Это он портал в Ад открыл… — фыркнул другой демон, покачав головой. — Болван…

— Кажется, сейчас пора действительно заканчивать, — я выдохнула, выпрямившись, а затем обратилась к нашим охранникам: — Присмотрите за моим братом. Я сейчас…

После этих слов я покинула пределы барьера и, закрыв глаза, материализовала в своей руке наш Дьявольский Меч.

— Себастьян, отдай этого ублюдка мне, — произнесла холодно я, направляясь в их сторону уверенным шагом и сжимая рукоять меча.

— О, любимая, он полностью твой, — с довольной и хитрой улыбкой прошептал Михаэлис, вытаскивая Клода из возможного плена в Аду и бросая его мне под ноги, словно жалкого потрёпанного раба. Хах, даже не верилось, что всё оказалось настолько просто.

Я же схватила Фаустуса за воротник его рубашки свободной рукой, резко и с силой поднимая на ноги, а затем, посмотрев ему прямо в глаза, прошептала голосом, полным злорадства:

— Теперь ты в моих руках, Клод, и получишь сполна за всё, — мои глаза засветились алым, а рука вонзила в живот демона Дьявольский Меч одним резким и точным движением. — Пока ты не умрёшь, но испытаешь достаточно агонии и боли, ровно до истинного своего часа, — я столь же резко провернула клинок, вонзая его глубже.

— Г-г-го-о-ох… — прорычал сквозь боль Клод, с чьих губ полились ручейки густой крови, сдерживая все порывы боли, что ураганом проходились внутри его тела. Всё его тело буквально содрогалось от конвульсий, и готово было сползти вниз, но только я не давала ему сделать и шагу.

— Наконец-то ты ответишь за все мои страдания, на которые обрёк меня много лет назад, — продолжала шептать, при этом тихо, но злорадно смеясь ему на ухо и по-прежнему позволяя клинку проникать всё глубже в рану, из которой буквально сочилась кровь. — Поверь, я буду сполна наслаждаться абсолютно каждым твоим приступом боли и конвульсий.

— Наслаждайся, пока можешь. Битва-то ещё не закончилась, — прохрипел Клод, смотря мне в глаза с хищной и хитрой улыбкой. Похоже, он не остановится, даже когда будет связан по рукам и ногам.