Жизнь и мысли

Всеобщее воскресение и последующий Страшный суд над всеми людьми и над побежденными ангельскими существами не упоминаются Павлом при перечислении грядущих событии в Первом послании к коринфянам (15:23—28). Все это подпадает у него под общее понятие "конца" (teloV, 1 Кор. 15:24) и предполагается известным. Описание последних времен не входит в его задачу; он лишь мимоходом упоминает об этих событиях, когда опровергает возникшее в Коринфе мнение, что воскресения мертвых не существует. Однако процедура суда над миром и ангелами, в которой роль судей, согласно Первому посланию к коринфянам (1 Кор. 6:2—3), предназначена вошедшим в мессианское Царство верующим, видимо, имеет место во время Страшного суда. Ведь подлежащие суду ангельские силы побеждаются в ходе мессианского Царства лишь постепенно, одна за другой. Кроме того, согласно Книге Еноха (19:1, 21:10), ангелы, павшие в самом начале мира (Быт. 6:1—4), содержатся в заключении, чтобы предстать перед судом при наступлении вечности. Таким образом, предполагается, что в этот день, все непокорные ангелы получат свой приговор одновременно.

Иисус тоже утверждает, что дьявол и его ангелы в конце времен вместе с проклятыми людьми будут ввергнуты в вечный огонь (Мф. 25:41).

Павел озабочен главным образом тем, чтобы разъяснить, что после покорения ангельских сил Мессия передаст свою власть Богу, чтобы Бог был всем во всем. В этот момент мировая история достигнет своего завершения. Все существа, которые при возникновении всего из Бога и при возвращении всего к Богу доказали свою принадлежность Ему, впредь будут снова принадлежать Ему все без различия и в Нем пребывать. Все другие будут преданы вечному проклятию.

Вечное блаженство мыслится Павлом не как чисто духовное существование, но как бытие в состоянии, возникшем в результате телесного воскресения. Избранные, которые стали участниками мессианского Царства, в вечном блаженстве останутся в той же форме бытия, которой они уже обладают. Слово "нетленный" применительно к состоянию, которое они обретают при втором пришествии Иисуса, — либо воскресением, либо преображением, — означает, что это состояние мыслится как вечное. Таким образом, при наступлении вечности происходит только одно: с окончанием мессианского Царства все мертвые, признанные на суде достойными блаженства, тоже вступают в это бытие в нетленной телесности.

* * *

В эти эсхатологические представления о власти ангелов и уничтожении этой власти Мессией Павел странным образом привносит идею, принадлежащую ему лично, а именно: что Закон был дан ангелами, которые хотели таким способом подчинить себе людей, и что теперь благодаря смерти Иисуса их власть настолько подорвана, что этот Закон уже не имеет силы.

В этом утверждении проявилось его стремление понять будущее спасение как дело, уже в значительной степени состоявшееся. Что с началом мессианского Царства Закон перестает, действовать — это для еврейской мысли самоочевидно. Павел, однако, считает его лишенным силы уже сейчас, в результате смерти Иисуса.

Павел не одинок в своем мнении — хотя в Писании об этом ничего не говорится, — что при принятии Закона на Синае (Исх. 19—20) Моисей получил его не непосредственно от Бога, а от ангелов. В позднем иудаизме Бог мыслится как существо настолько трансцендентное, что Его прямой контакт с человеком трудно себе представить. Вдобавок в Писании говорится, что во времена патриархов Он присутствовал среди людей через своих посланцев. В александрийских кругах, принимавших идею трансцендентности Бога во всей ее полноте, сложилась точка зрения, по которой во всех местах Писания, где говорится о сношениях Бога с людьми, эти сношения следует понимать как осуществляемые через посредство ангелов.