Жизнь и пиратские приключения славного капитана Сингльтона

Мы решили направиться к побережью Анголы, которое, судя по нашим картам, лежало почти на той же широте, на которой находились и мы; следовательно, нам нужно было идти прямо на запад. Будучи уверены, что встретим на пути реки, мы имели в виду с их помощью облегчить себе путешествие, особенно если удастся пересечь одно великое озеро или внутреннее море, которое туземцы называют Коальмукоа 85 и из которого, говорят, начинаются истоки Нила 86. Но расчет наш оказался не вполне правильным, как вы увидите из дальнейшего моего повествования.

Нам пришлось призадуматься над тем, каким образом нести свою поклажу, которую мы с самого начала решили не оставлять. Мы ни в коем случае не могли нести ее сами, так как одно лишь необходимое боевое снаряжение, от которого зависело не только наше пропитание, но и безопасность при нападении зверей и диких людей, являлось слишком тяжелым грузом в такой жаркой стране, где и собственное тело окажется изрядным бременем для каждого.

Мы узнали, что здесь в окрестностях нет вьючных животных, то есть, нет ни лошадей или мулов, или ослов, ни верблюдов или дромадеров. Единственно пригодные для нас создания, — это буйволы, или домашние быки, вроде того, что мы убили. Эти буйволы были у туземцев настолько ручными, что слушались приказаний своих хозяев, приходили или уходили по одному только зову. Они были приучены носить грузы; на них туземцы переплывали реки и озера, так как эти животные плавали ровно и хорошо.

Но мы-то совершенно не знали, как управлять подобными созданиями, как взваливать на них грузы. Поэтому вопрос о поклаже оставался неразрешенным. В конце концов, я предложил способ, который после некоторого обсуждения был признан вполне подходящим. Способ этот был следующий: поссориться с несколькими туземцами, захватить человек десять или двенадцать в плен, превратить их в рабов и повести за собой в качестве носильщиков нашей поклажи. Этот способ, как я считал, был хорошим во многих отношениях: носильщики будут показывать нам дорогу и служить переводчиками при встречах с другими туземцами.

Мой совет был, правда, не сразу принят, но вскоре сами туземцы подали повод к тому, чтобы не только одобрить его, но и к тому, чтобы привести в исполнение. Дело в том, что малая наша торговля с туземцами основывалась на нашем доверии к первоначальной их добропорядочности. Но под конец мы натолкнулись на подлость с их стороны. Один из наших купил у них скот в обмен на безделушки, которые, как я говорил, выделывал наш токарь; в цене покупатель с продавцами разошелся, и те решили дело по-своему: забрали себе безделушки, угнали скот из-под самого носа, да еще насмеялись над ним. На это насилие наш громко закричал, зовя на помощь находившихся неподалеку товарищей; негр же, с которым он имел дело, запустил в него копьем, да так запустил, что, не отскочи наш товарищ с большой ловкостью в сторону, оно попало бы ему в самую грудь. Оно только поранило ему руку. На это же наш товарищ в ярости поднял фузею и застрелил негра на месте.

Остальные негры, как стоявшие возле убитого, так и находившиеся на расстоянии, были так перепуганы вспышкой огня, шумом и тем, что их сородич убит, что сперва на некоторое время застыли на месте обалдело и растерянно. Но, когда они немного оправились от испуга, один, стоявший в изрядном от нас отдалении, внезапно издал резкий крик, очевидно, служивший у них условным боевым призывом. Остальные ответили на его зов и подбежали к нему. Мы же, не зная, что обозначает этот клич, стояли на месте, как дураки, и смотрели друг на друга.

Наше неведение скоро рассеялось. Прошло не более двух или трех минут, и мы услыхали, как этот призыв пронзительным ревом катится от одного места к другому, по всем туземным селениям, да даже и на другом берегу реки. Внезапно увидели мы толпу обнаженных людей, сбегавшихся отовсюду к тому месту, где раздался крик. Они бежали точно на условленное свидание. И менее чем в час их собралось, как мне кажется, около пятисот человек; некоторые были вооружены луками и стрелами, но большинство — копьями, которые они мечут на изрядное расстояние так ловко, что могут убить птицу на лету.

На размышления у нас оставалось весьма немного времени. Их толпа росла с каждым мгновением, и я твердо уверен, что, если бы мы долго оставались на месте, их в короткий срок набралось бы до десяти тысяч. Нам оставалось делать одно из двух: либо бежать к нашему кораблю или барку, где нам удобно будет защищаться, либо же перейти в наступление и посмотреть, чего нам удастся добиться посредством одного или двух мушкетных залпов.