Читаем Жизнь и Победа полностью

Все бы ничего, но как дамоклов меч висел незавершенный проект основного корпуса № 9. Михаил Ашик тихо и незаметно взвалил и эту тяжелую ношу на свои плечи. В радость начальнику училища, и особенно – его заместителю по тылу Вадиму Иванову. Отныне все вопросы согласования с проектными и строительными организациями были прерогативой Михаила Владимировича. Более того, он стал главным организатором этой ударной стройки. Не знаю, может быть, он поднаторел в этом деле в Магадане, но здесь, в Ленинграде он показал пример мастер-класса.

Ашик «пустился во все тяжкие» по ленинградским заводам, выбивая дефицитные стройматериалы. Более того, он сплотил вокруг себя группу офицеров-энтузиастов: Вячеслава Алехова, Леонида Ромашкина, Александра Казнова, Николая Чебана, которые самоотверженно вызвались помогать ему в строительных делах.

В решении проблемных вопросов часто помогала Золотая Звезда Героя. Ашик вспоминает один эпизод на Металлическом заводе в Московском районе Ленинграда: «Секретарша докладывает директору: мол, к вам полковник, Герой. Вхожу – за столом маленький пожилой человек. Смотрит на меня, склонив голову набок, и с ярким одесским выговором: “А что мне полковник? Я сам генерал. И тоже Герой”. Я, как старый солдат, встал по стойке смирно и, беспрерывно повторяя: “Товарищ генерал, товарищ генерал”, изложил ему нашу просьбу о витражах. Моя форма обращения к нему, видимо, понравилась: заказ он принял, и витражи были изготовлены в срок. А все понимающим директором, генералом и Героем оказался знаменитый И.М. Зальцман – бывший директор Кировского завода, а потом и Танкограда на Урале, да еще нарком танковой промышленности в годы войны.

После моей отставки я работал на Кировском заводе и не только встречался с Исааком Моисеевичем Зальцманом на заседаниях Совета ветеранов завода, но и дружил с ним до самой его кончины…»17.

Мне вспоминаются события более чем 40-летней давности, когда я работал помощником начальника политотдела училища по комсомольской работе. Ашик часто заходил ко мне в кабинет и приносил «дары» Великой Отечественной. Это были стволы винтовок, автоматов и пулеметов, наших и немецких, простреленные каски, фляги и другое ржавое военное имущество, которое находили курсанты во время копки траншей на строительной площадке. Ашик говорил: «Володя, сохрани. Это все потребуется для будущего музея». В этом проявлялась широта его мышления – наряду с решением задач по строительству корпуса он уже задумывал создание музея училища. Именно поэтому генерал И.А. Орлов издал приказ о создании Совета музея училища во главе с М.В. Ашиком, который не чурался никакой общественной работы.

Шесть лет территория училища представляла собой растревоженный улей. Траншеи разного назначения перекапывались многократно. К этим работам привлекался весь личный состав военно-политического факультета (нередко – за счет занятий) и роты учебно-хозяйственного обеспечения.

А Ашик в резиновых сапогах поспевал везде. Об этом в своих воспоминаниях говорят ветераны М.Ю. Гутман, В.С. Алехов и А.А. Казнов. Лопата в те годы стала прямо-таки символом нашего училища.

Сколько же, мягко выражаясь, нелицеприятных слов пришлось выслушать Михаилу Ашику от начальника внутренних войск генерала армии И.К. Яковлева и его заместителя Ю.М. Чурбанова! Были злопыхатели и в коллективе училища – а как же без них? Вместе с тем начальник войск И.К. Яковлев все же выделил сверх штата 100 солдат. Их прикомандировали к роте учебно-хозяйственного обеспечения. Это была очень серьезная помощь училищу. И в последующем Иван Кириллович держал свою твердую поддерживающую руку на пульсе ударной стройки.

В 1976 году пришел и на нашу улицу праздник. Пусть в обстановке нервозности, вызванной приездом Ю.М. Чурбанова, трениями с тыловиками ГУВД Ленинграда, но все же состоялось заселение огромного нового здания.

Это было большое событие для всего личного состава училища и, конечно, для Героя Советского Союза Михаила Владимировича Ашика, наряду с вопросами создания современной учебно-материальной базы и укрепления уставного порядка посвятившего несколько лет своей жизни строительству замечательного здания ВПУ МВД, которое и сегодня является украшением Сосновой Поляны и Красносельского района Санкт-Петербурга.

Впереди Ашика ждали новые испытания, которые он пережил с честью.

Свидетельствует полковник в отставке А.А. Казнов.

А.А. КазновПутешествие в прошлое

Александр Андреевич Казнов. Длительное время служил в Высшем политическом училище МВД СССР. Работал в должностях заместителя командира роты по политчасти, командира батальона курсантов, преподавателя и старшего преподавателя кафедры тактики. Исключительно порядочный и ответственный офицер. Награжден рядом правительственных наград. Полковник в отставке.

Герой Советского Союза полковник М.В. Ашик прибыл во вновь созданное высшее учебное заведение в 1970 году на должность заместителя начальника училища. В это же время туда был переведен и я.

Перейти на страницу:

Все книги серии Писатели на войне, писатели о войне

Война детей
Война детей

Память о Великой Отечественной хранит не только сражения, лишения и горе. Память о войне хранит и годы детства, совпавшие с этими испытаниями. И не только там, где проходила война, но и в отдалении от нее, на земле нашей большой страны. Где никакие тяготы войны не могли сломить восприятие жизни детьми, чему и посвящена маленькая повесть в семи новеллах – «война детей». Как во время войны, так и во время мира ответственность за жизнь является краеугольным камнем человечества. И суд собственной совести – порой не менее тяжкий, чем суд людской. Об этом вторая повесть – «Детский сад». Война не закончилась победой над Германией – последнюю точку в Великой Победе поставили в Японии. Память этих двух великих побед, муки разума перед невинными жертвами приводят героя повести «Детский сад» к искреннему осознанию личной ответственности за чужую жизнь, бессилия перед муками собственной совести.

Илья Петрович Штемлер

История / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Военная проза / Современная проза
Танки на Москву
Танки на Москву

В книге петербургского писателя Евгения Лукина две повести – «Танки на Москву» и «Чеченский волк», – посвященные первому генералу-чеченцу Джохару Дудаеву и Первой чеченской войне. Личность Дудаева была соткана из многих противоречий. Одни считали его злым гением своего народа, другие – чуть ли не пророком, спустившимся с небес. В нем сочетались прагматизм и идеализм, жестокость и романтичность. Но даже заклятые враги (а их было немало и среди чеченцев) признавали, что Дудаев – яркая, целеустремленная личность, способная к большим деяниям. Гибель Джохара Дудаева не остановила кровопролитие. Боевикам удалось даже одержать верх в той жестокой бойне и склонить первого президента России к заключению мирного соглашения в Хасавюрте. Как участник боевых действий, Евгений Лукин был свидетелем того, какая обида и какое разочарование охватили солдат и офицеров, готовых после Хасавюрта повернуть танки на Москву. Рассказывая о предательстве и поражении, автор не оставляет читателя без надежды – ведь у истории своя логика.

Евгений Валентинович Лукин

Проза о войне
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады

Книга критика, историка литературы, автора и составителя 16 книг Александра Рубашкина посвящена ленинградскому радио блокадной поры. На материалах архива Радиокомитета и в основном собранных автором воспоминаний участников обороны Ленинграда, а также существующей литературы автор воссоздает атмосферу, в которой звучал голос осажденного и борющегося города – его бойцов, рабочих, писателей, журналистов, актеров, музыкантов, ученых. Даются выразительные портреты О. Берггольц и В. Вишневского, Я. Бабушкина и В. Ходоренко, Ф. Фукса и М. Петровой, а также дикторов, репортеров, инженеров, давших голосу Ленинграда глубокое и сильное звучание. В книге рассказано о роли радио и его особом месте в обороне города, о трагическом и героическом отрезке истории Ленинграда. Эту работу высоко оценили ветераны радио и его слушатели военных лет. Радио вошло в жизнь автора еще перед войной. Мальчиком в Сибири у семьи не было репродуктора. Он подслушивал через дверь очередные сводки Информбюро у соседей по коммунальной квартире. Затем в школе, стоя у доски, сообщал классу последние известия с фронта. Особенно вдохновлялся нашими победами… Учительница поощряла эти информации оценкой «отлично».

Александр Ильич Рубашкин , Александр Рубашкин

История / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Военная проза / Современная проза

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное