Читаем Жизнь и Победа полностью

Следует отметить теплое отношение Михаила Ашика к журналистской братии, среди которой были настоящие мастера этого жанра Бронислав Лоссан, Анатолий Мостов, Тарас Курьянов, Рудольф Морозов. В кругу его общения были и активисты печати Борис Хадонов, Юрий Шишкин, Виктор Сальников и др.

Хочу признаться, что на рубеже 70 лет исключительно по примеру Михаила Владимировича я вступил на путь литературного творчества. Стремлюсь раскрепостить свой слог, сделать его более доступным для читателя. Как у него.

Чрезвычайно горжусь тем, что при его самом активном участии мы издали уже четыре довольно объемные книги по тематике внутренних войск и органов внутренних дел. У Ашика замечательная домашняя библиотека, в которой собраны книги по истории государства Российского, истории Великой Отечественной войны. В ней большой раздел принадлежит мемуарам полководцев, как нашей страны, так и зарубежных стран. Много краеведческой и другой литературы, которая оказывает Михаилу Владимировичу помощь в писательской работе. Я обратил также внимание на мини-библиотеку, которая составлена из книжечек, изготовленных и подаренных Ашику бывшим сослуживцем, а ныне предпринимателем Григорием Сагаловским, о котором мы упоминали в седьмой главе.

С малых лет Михаил Ашик занимается филателией. Мне об этом его увлечении стало известно в начале 70-х годов прошлого столетия. Однажды в его кабинете за разговором на различные темы был поднят вопрос о коллекционировании марок. Ашик много и увлекательно рассказывал об этой человеческой страсти, а в завершение подарил мне историческую фотографию, на которой были изображены сам Михаил Ашик и Георгий Арутюнянц (один из членов «Молодой гвардии» по одноименной книге А. Фадеева). На этом снимке друзья рассматривали коллекцию М.В. Ашика.

После войны Михаил продолжил наращивать свою коллекцию и в 1970-е годы занял одно из ведущих мест среди филателистов огромной страны.

Как и всякий русский человек, Ашик любит окружающую его природу. Во время Великой Отечественной войны было не до сантиментов, хотя, проходя с боями по странам Европы, он видел немало красивых мест. Возможность по достоинству их оценить представилась только после войны, во время туристических поездок по местам бывших боев.

В записках Михаила приводится его письмо родителям вскоре по приезде в Магадан, сохраненное по сей день. В нем говорится: «…С 21 по 28 августа 1951 года был в командировке, впервые познакомился с Колымской землей. Всего проехал на машине около 1,5 тыс. км. Природа однообразная: все сопки, сопки, и нет им конца. Одна похожа на другую, но местами попадаются такие виды – прямо Швейцария, как мы ее себе представляем. Иногда сопки переходят в скалистые горы самых разнообразных форм. Горы, скалы, между ними извиваются бесчисленные реки и речушки. На них водопады, громадные камни, пороги, перекаты – все очень красиво. Местами, когда ехали по бездорожью, нашу “эмку” перетаскивал через реки трактор, который специально дежурит у переправы. Прицепляют трос и тянут несчастную старушку по воде, а мы забираемся с ногами на сиденья, так как половину сиденья заливает вода. Растительность в основном бедная. Все лиственницы толщиной с руку. Но местами попадаются красивые рощи тополей. В одном месте вся долина была покрыта громадными лиственницами. Река там причудливо извивается среди громадных камней. Кое-где еще лежит снег. Очень красиво. В пути проезжали через Яблоневый перевал, а также через перевалы Дедушкина Лысина и Дунькин Пуп. Названия тут оригинальные. Пылища на трассе такая, что когда проходит встречная машина, приходится включать фары, чтобы не столкнуться со встречной…»24.

Ашик увидел прекрасное в этой, казалось бы, тмутаракани.

В Высшем политическом училище в небольшом в ту пору коллективе офицеров четко усвоили фразу из интермедии Аркадия Райкина: «Ничто так не спаивает коллектив, как совместные выезды за город». «Спайка» состоялась в положительном смысле этого слова из любителей собирать грибы. Осенью ровно в полночь с субботы на воскресенье из училища в район поселка Копорье выдвигался автобус с грибниками. Завсегдатаями мероприятия были Ф.И. Бондаренко, Е.А. Нечаев, Н.И. Абрамов, Д.И. Ершов, Е.Г. Яблоков и многие другие ветераны. Часто среди них был и М.В. Ашик. Несмотря на свое служебное положение, вел он себя очень скромно и незаметно. Тогда как другие, простите, эмоционально резались всю ночь в карты. И только с рассветом, по прибытии в заданный район, устремлялись в лес собирать грибы. Поездки эти отличались высокой организованностью, за исключением случая, когда будущий генерал С.Ф. Зыбин заблудился в лесу. Его долго и безуспешно искали. А он тем временем вышел к другим грибникам и благополучно вернулся домой. Значительно раньше своих товарищей по грибному делу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Писатели на войне, писатели о войне

Война детей
Война детей

Память о Великой Отечественной хранит не только сражения, лишения и горе. Память о войне хранит и годы детства, совпавшие с этими испытаниями. И не только там, где проходила война, но и в отдалении от нее, на земле нашей большой страны. Где никакие тяготы войны не могли сломить восприятие жизни детьми, чему и посвящена маленькая повесть в семи новеллах – «война детей». Как во время войны, так и во время мира ответственность за жизнь является краеугольным камнем человечества. И суд собственной совести – порой не менее тяжкий, чем суд людской. Об этом вторая повесть – «Детский сад». Война не закончилась победой над Германией – последнюю точку в Великой Победе поставили в Японии. Память этих двух великих побед, муки разума перед невинными жертвами приводят героя повести «Детский сад» к искреннему осознанию личной ответственности за чужую жизнь, бессилия перед муками собственной совести.

Илья Петрович Штемлер

История / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Военная проза / Современная проза
Танки на Москву
Танки на Москву

В книге петербургского писателя Евгения Лукина две повести – «Танки на Москву» и «Чеченский волк», – посвященные первому генералу-чеченцу Джохару Дудаеву и Первой чеченской войне. Личность Дудаева была соткана из многих противоречий. Одни считали его злым гением своего народа, другие – чуть ли не пророком, спустившимся с небес. В нем сочетались прагматизм и идеализм, жестокость и романтичность. Но даже заклятые враги (а их было немало и среди чеченцев) признавали, что Дудаев – яркая, целеустремленная личность, способная к большим деяниям. Гибель Джохара Дудаева не остановила кровопролитие. Боевикам удалось даже одержать верх в той жестокой бойне и склонить первого президента России к заключению мирного соглашения в Хасавюрте. Как участник боевых действий, Евгений Лукин был свидетелем того, какая обида и какое разочарование охватили солдат и офицеров, готовых после Хасавюрта повернуть танки на Москву. Рассказывая о предательстве и поражении, автор не оставляет читателя без надежды – ведь у истории своя логика.

Евгений Валентинович Лукин

Проза о войне
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады

Книга критика, историка литературы, автора и составителя 16 книг Александра Рубашкина посвящена ленинградскому радио блокадной поры. На материалах архива Радиокомитета и в основном собранных автором воспоминаний участников обороны Ленинграда, а также существующей литературы автор воссоздает атмосферу, в которой звучал голос осажденного и борющегося города – его бойцов, рабочих, писателей, журналистов, актеров, музыкантов, ученых. Даются выразительные портреты О. Берггольц и В. Вишневского, Я. Бабушкина и В. Ходоренко, Ф. Фукса и М. Петровой, а также дикторов, репортеров, инженеров, давших голосу Ленинграда глубокое и сильное звучание. В книге рассказано о роли радио и его особом месте в обороне города, о трагическом и героическом отрезке истории Ленинграда. Эту работу высоко оценили ветераны радио и его слушатели военных лет. Радио вошло в жизнь автора еще перед войной. Мальчиком в Сибири у семьи не было репродуктора. Он подслушивал через дверь очередные сводки Информбюро у соседей по коммунальной квартире. Затем в школе, стоя у доски, сообщал классу последние известия с фронта. Особенно вдохновлялся нашими победами… Учительница поощряла эти информации оценкой «отлично».

Александр Ильич Рубашкин , Александр Рубашкин

История / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Военная проза / Современная проза

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное