Читаем Жизнь и Победа полностью

Безусловно, в краткой биографической справке не содержится много интересных фактов из жизни и боевой деятельности полковника М.В. Ашика. Конечно, была не только война, но она навсегда осталась в памяти Михаила Владимировича в мельчайших подробностях, в сотнях лиц, с которыми он делил все трудности и лишения войны, горечь боевых потерь. Михаил Владимирович в воспоминаниях пишет: «Да, война оказалась неимоверно долгой. Мне показалось, что тянулась она целую жизнь. Во всяком случае, когда вернулся домой, был уверен, что все уже позади и впереди ничего не будет: опустошение в душе было страшное. И прошло это чувство не сразу. Четыре емких года войны вместили в мою биографию и блокаду, и эвакуацию по льду Ладожского озера, и солдатскую службу в пехоте на передовой, и госпиталя после трех ранений, и офицерские обязанности на фронте»30.

Михаил Владимирович часто встречался с однополчанами, выезжал на места прошлых сражений, посещал могилы и братские захоронения своих бойцов и командиров. К сожалению, многих из них уже нет в живых. В частных беседах с офицерами училища М.В. Ашик говорил, что разговоры с однополчанами нередко начинались с воспоминаний о тех, кого уже нет с нами, но о делах многих из них ничего неизвестно. Поэтому надо написать воспоминания о боевых друзьях и товарищах. И обращение к Михаилу Владимировичу: «Если не ты, Миша, это сделаешь, так кто?»

И М.В. Ашик это сделал и делает дальше. Он написал ряд книг, опубликовал в различных изданиях много воспоминаний о боевых друзьях, о том, «как вместе сражались они». И имена, сотни имен и фамилий, сотни характеров рядовых тружеников войны. Его книга «Эстергомский десант. 19-23 марта 1945 года», увидевшая свет в 2000 году, является рукописным памятником участникам этого кровопролитного боя, в котором каждый был героем.

Однако далеко не все знают, что М.В. Ашик является чрезвычайно вдумчивым и весьма ответственным исследователем, что все вышедшее из-под его пера многократно проверено и подтверждено документально. Он чрезвычайно бережно относится к предложениям читателей – участников Эстергомского десанта.

М.В. Ашик пишет, что, консультируя его после прочтения очерка в книге «В боях безвестных», контр-адмирал А.В. Загребин из Севастополя советовал: «Будете писать о Дунайской флотилии – обязательно увяжите действия морской пехоты с теми задачами, которые ставились нам командующими 2-м Украинским и 3-м Украинским фронтами, командующим 46-й армией, а также задачи 83-й бригады морской пехоты – с действиями вашего батальона, роты, взвода… Описывая даже самый маленький эпизод на войне, от тактической обстановки на данном участке его отрывать нельзя»31. На этой стороне его деятельности, известной далеко не всем, и хочется остановиться.

Прежде всего М.В. Ашик характеризует положение на дунайском участке советско-германского фронта в январе-марте 1945 года, где окруженной в Будапеште 180-тысячной немецко-венгерской группировке, пытавшейся вырваться из кольца и ожидавшей обещанной из Берлина для деблокирования помощи, противостояли советские войска. И помощь окруженным была оказана – к городу Комарно, находящемуся в 120 км от Будапешта, были переброшены до пяти танковых и трех пехотных дивизий (530 танков при поддержке 720 орудий), которые, по замыслу немецкого командования, должны были пройти вдоль берега Дуная, где пролегали железная и шоссейная дороги, позволявшие в горной местности успешно использовать большую танковую группировку.

Им противостояли войска 3-го Украинского фронта под командованием маршала Ф.И. Толбухина и 2-го Украинского фронта под командованием маршала Р.Я. Малиновского. Однако фланги советских фронтов разделял Дунай с разрушенными мостами.

На основе многочисленных документальных источников, личных встреч и переписки с участниками этой битвы Михаил Владимирович описывает ожесточенные, кровопролитные трехмесячные бои, в ходе которых немецкие войска, шедшие на помощь гарнизону Будапешта, были обескровлены и отброшены на исходные позиции.

Казалось бы, участь окруженного гарнизона была решена, однако обреченная группировка не сложила оружие и предприняла попытку вырваться из окружения. Но на этом пути отхода врага стали десантники 144-го батальона 83-й бригады морской пехоты, одной из десантных групп которого командовал лейтенант М.В. Ашик.

Михаил Владимирович, анализируя историческую и военную литературу, мемуары известных военачальников периода Великой Отечественной войны, результаты бесед и переписки с ними, показывает, как зарождался замысел Эстергомского десанта, какие задачи на него возлагались, как выбиралось место для высадки.

Так, М.В. Ашик на основе мемуаров показывает, что идея высадки десанта в районе венгерского городка Тат, расположенного западнее Эстергома на железной дороге Комарно – Будапешт, принадлежит командовавшему в то время 2-м Украинским фронтом маршалу Р.Я. Малиновскому. Возлагая проведение операции по высадке десанта на командование Дунайской флотилии, маршал сказал, что этим «вы захлопнули бы гитлеровцам выход из котла».

Перейти на страницу:

Все книги серии Писатели на войне, писатели о войне

Война детей
Война детей

Память о Великой Отечественной хранит не только сражения, лишения и горе. Память о войне хранит и годы детства, совпавшие с этими испытаниями. И не только там, где проходила война, но и в отдалении от нее, на земле нашей большой страны. Где никакие тяготы войны не могли сломить восприятие жизни детьми, чему и посвящена маленькая повесть в семи новеллах – «война детей». Как во время войны, так и во время мира ответственность за жизнь является краеугольным камнем человечества. И суд собственной совести – порой не менее тяжкий, чем суд людской. Об этом вторая повесть – «Детский сад». Война не закончилась победой над Германией – последнюю точку в Великой Победе поставили в Японии. Память этих двух великих побед, муки разума перед невинными жертвами приводят героя повести «Детский сад» к искреннему осознанию личной ответственности за чужую жизнь, бессилия перед муками собственной совести.

Илья Петрович Штемлер

История / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Военная проза / Современная проза
Танки на Москву
Танки на Москву

В книге петербургского писателя Евгения Лукина две повести – «Танки на Москву» и «Чеченский волк», – посвященные первому генералу-чеченцу Джохару Дудаеву и Первой чеченской войне. Личность Дудаева была соткана из многих противоречий. Одни считали его злым гением своего народа, другие – чуть ли не пророком, спустившимся с небес. В нем сочетались прагматизм и идеализм, жестокость и романтичность. Но даже заклятые враги (а их было немало и среди чеченцев) признавали, что Дудаев – яркая, целеустремленная личность, способная к большим деяниям. Гибель Джохара Дудаева не остановила кровопролитие. Боевикам удалось даже одержать верх в той жестокой бойне и склонить первого президента России к заключению мирного соглашения в Хасавюрте. Как участник боевых действий, Евгений Лукин был свидетелем того, какая обида и какое разочарование охватили солдат и офицеров, готовых после Хасавюрта повернуть танки на Москву. Рассказывая о предательстве и поражении, автор не оставляет читателя без надежды – ведь у истории своя логика.

Евгений Валентинович Лукин

Проза о войне
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады
Голос Ленинграда. Ленинградское радио в дни блокады

Книга критика, историка литературы, автора и составителя 16 книг Александра Рубашкина посвящена ленинградскому радио блокадной поры. На материалах архива Радиокомитета и в основном собранных автором воспоминаний участников обороны Ленинграда, а также существующей литературы автор воссоздает атмосферу, в которой звучал голос осажденного и борющегося города – его бойцов, рабочих, писателей, журналистов, актеров, музыкантов, ученых. Даются выразительные портреты О. Берггольц и В. Вишневского, Я. Бабушкина и В. Ходоренко, Ф. Фукса и М. Петровой, а также дикторов, репортеров, инженеров, давших голосу Ленинграда глубокое и сильное звучание. В книге рассказано о роли радио и его особом месте в обороне города, о трагическом и героическом отрезке истории Ленинграда. Эту работу высоко оценили ветераны радио и его слушатели военных лет. Радио вошло в жизнь автора еще перед войной. Мальчиком в Сибири у семьи не было репродуктора. Он подслушивал через дверь очередные сводки Информбюро у соседей по коммунальной квартире. Затем в школе, стоя у доски, сообщал классу последние известия с фронта. Особенно вдохновлялся нашими победами… Учительница поощряла эти информации оценкой «отлично».

Александр Ильич Рубашкин , Александр Рубашкин

История / Проза / Историческая проза / Проза о войне / Военная проза / Современная проза

Похожие книги

100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное