Жизнь и подвиги Антары

Из ничтожного раба в начале эпопеи, а потом не вполне равноправного воина, Антара постепенно становится фактическим предводителем своего племени, вождем многих племен Аравии, возглавляет армии Сирии, Ирана и Византии и участвует в решении судеб европейских народов. Последние годы своей долгой жизни Антара проводит в довольстве и славе на берегу Евфрата, где поселяется со своим родом после ссоры с абситами. В оплакивании Антары принимают участие вожди всех бедуинских племен Аравии, а также сын византийского императора Ираклий, персидский царь Ануширван, правитель Дамаска Амр ибн Харис и правитель Хирского княжества Мунзир. Дети и друзья Антары, собрав все союзные племена, мстят за его гибель, а впоследствии его потомки и соплеменники принимают ислам и участвуют в священной войне.

Таким образом, в эпопее отражены доисламские межплеменные войны, борьба арабов с персами, византийско-иранское соперничество в Аравии, арабо-мусульманские завоевания в Азии, Африке и Европе и крестовые походы. Однако как бы далеко в пространстве и времени ни заносила Антару судьба и фантазия рассказчика, все же после каждого похода или цикла походов герой покидает чужие земли и новых жен и наложниц, возвращается в родной Хиджаз, к своей Абле, в становище абситов, где соплеменники радостно празднуют его благополучное возвращение и где знакомые читателю с начала эпопеи враги и завистники продолжают свои козни против героя. Таким образом, пестрые, разнородные по материалу и художественно неравноценные эпизоды эпопеи вписываются в фабульно-единую и поэтически органичную историю племенного героя, неразрывно связанную с историей его племени.

* * *

В историко-культурном плане «Жизнеописание Антары» — прежде всего памятник Аравии, жизнь которой, однако, представлена в эпопее в сильно трансформированном, «модернизированном» сознанием позднейших рассказчиков виде.

Пережитки племенного уклада на протяжении веков играли огромную роль в жизни Халифата и лежали в основе всей его структуры. Халифы омейядской династии, будучи правителями огромного мусульманского государства, оставались при этом вождями племенных группировок, продолжавших с доисламских времен свои межплеменные распри и хранивших традиции, союзы, предания — словом, весь комплекс доисламских племенных отношений. В эпоху крестовых походов и для рядового воина и для предводителя мусульманской армии его связь с племенным коллективом имела не меньшее значение, чем принадлежность к мусульманской общине. За мусульманской общностью, предполагавшей равенство всех единоверцев, почти всегда скрывался запутанный клубок межплеменных и других противоречий, которые закреплялись сложной, детально разработанной генеалогией, преданиями и неизменно культивировавшимися представлениями о племенной чести. Эти устойчивые племенные традиции проходят через всю арабскую средневековую литературу. Придворные панегиристы омейядских халифов аль-Ахталь, аль-Фараздак и Джарир (VII–VIII вв.), воспевая халифов, при дворах которых они жили, в своих касыдах не забывали и о подвигах своего племени. Панегирист аббасидских халифов, грек Абу Таммам (805–846), присвоил себе вымышленную родословную, доказывающую его происхождение из бедуинского племени. Крупнейший поэт арабского средневековья аль-Мутанабби (915–965) в своих панегириках хамданидскому правителю Сайф ад-Даула постоянно подчеркивает его заслуги перед североаравийскими племенами Аднан. Но полнее всего родо-племенная тематика отражена в народных романах-эпопеях, которые в большинстве своем основаны на сюжетах из родо-племенной жизни и восходят, по-видимому, к древнеарабским историческим преданиям. Таково и «Жизнеописание Антары» — «защитника племени Абс», дающее развернутую картину жизни доисламской Аравии.

* * *

В романе об Антаре отражены многие реальные события политической жизни древней Аравии: войны родственных племен Абс и Фазара (в частности, полулегендарная сорокалетняя «война Дахиса и аль-Габра»); многолетняя борьба североаравийского союза племен Аднан (к которому принадлежало и племя Абс) с южноаравийским союзом племен Кахтан, неизменно выступающим в эпопее как враждебная сила; войны с абиссинцами в IV в., покорившими на короткий срок Южную Аравию; постоянные столкновения аравийских племен с хирским и гассанидским княжествами и, наконец, войны с персами и византийцами.

А постоянные междоусобицы из-за пастбищ и водоемов и бедуинские набеги, заканчивающиеся угоном скота, захватом имущества и семей побежденных, составляют чуть ли не основное содержание хиджазских частей эпопеи. При этом бедуинский быт и уклад, несмотря на множество анахронизмов, воспроизведен в «Жизнеописании» достаточно реально, а во многом даже точно.