Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 1

Ибо не успел он построить в лесу сперва линии, а из них густые колонны, как велел тотчас гренадерам своим вдруг броситься и иттить прямо чрез лог, взодравшись на наш сего буерака высокий берег, атаковать тут наш ретраншамент и овладеть оным и батареями. Сии хотя и не молчали во все сие время, по поражали их из пушек своих кучами, покуда сходили они и спускались в дол, но как спустились они вниз, то стрельба из наших пушек сделалась недействительна, а при выходе их из лога на гору, хотя и встречены они были картечами из пушек, и мелким ружьем из ретраншамента, но время было уже слишком коротко, и бросившиеся с великою яростию на наших, пруссаки не допустили наших причинить им дальнейший вред. Ибо они не только опрокинули совсем оба помянутые наши полки, но овладели в один миг и всеми нашими бывшими тут пушками и батареями.

Таковая скорая и неожидаемая удача колико обрадовала короля прусского, столько смутила всех наших генералов и полководцев. Все они оробели тогда, увидев явно, что вся армия подверглась чрез то крайней и превеличайшей опасности, и в первые минуты, не зная что делать и чем сему злу помочь, дали неприятелю свободу переходить себе как хотел чрез буерак и на горе строиться и вытягивать фрунт свой для поражения наших. Но наконец сам Бог надоумил их, вместо опрокинутой и совсем уничтоженной, поперечной короткой линии составить скорее другие, новые, таковые ж, схватывая по одному полку из первой, а по другому из второй линии и составляя из них хотя короткие, но многие перемычки, выставлять их одну после другой пред неприятеля. И хотя они сим образом выставляемы были власно как на побиение неприятелю, который, ежеминутно умножаясь, подвигался от часу далее вперед, и с неописанным мужеством нападал на наши маленькие линии и их, одну за другою, истреблял до основания, однако как и они не поджав руки стояли, а каждая линия, сидючи на коленях, до тех пор отстреливалась, покуда уже не оставалось почти никого в живых и целых, то все сие останавливало сколько-нибудь пруссаков и давало нашим генералам время хотя несколько обдуматься и собраться с духом; но трудно было тогда придумать какое-нибудь удобное средство к спасению себя и всей армии. Помянутые перемычки сколько ни задерживали пруссаков, но не в состоянии были никак удержать всей их пехоты, переправившейся чрез помянутый дол и перешедшей уже большую часть всего нашими тогда занятого места. Самая деревня Кунесдорф, бывшая у нас до того в средине армии, осталась уже у них позади и все оставшие наши войски и полки сжаты были на наш правый фланг и стояли тут в куче и в превеликом стеснении, не имея места никуда распространиться, а старались только свозить со всех сторон пушки, и устанавливать их в разных местах для принятия неприятеля, буде дойдет очередь и им отстреливаться по примеру прочих.

Словом, бедствие, которой подвержена была тогда наша армия, было превеликое. Она находилась в явной опасности. Все почитали баталию сию за проигранную, каковою она и действительно уже была, ибо, ежели б пруссаки, овладевшие почти всей нашим местом, не похотели б ничего далее предпринимать, а довольствуясь тем, что они уже учинили, остались при полученных выгодах, то согнанной и стесненной и кучу нашей армии не можно бы никак надолго остаться в таком положении, но она принуждена бы была либо отдаваться вся в полон, либо спасаться бегством чрез болото, пред правым ее флангом находившееся и один только мост чрез себя имевшее, но который и от самих же нас за несколько часов до того, для неперепущение чрез пего прусской конницы, сожжен был. Сам старичок, наш предводитель, находился уже в такой расстройке и отчаянии, что позабыв все, сошел с лошади, стал на колени и воздев руки к небу при всех просил со слезами Всемогущего помочь ему в таком бедствии и крайности и спасти людей своих от погибели явной. И молитва сия, приносимая от добродетельного старца, от чистой души и сердца, может быть небесами была и услышана. Ибо чрез самое короткое время после того переменилось все, и произошло то, чего никто не мог и думать и воображать, и чего всего меньше ожидать можно было.

Сражение сие началось в самые полдни и в 6 часов вечера пруссаки овладели уже всеми батареями, бывшими на левом фланге, и имели уже во власти своей 180 наших пушек и несколько тысяч взятых у нас в плен; и победа была уже неоспоримая никем и точно такая ж, каковая была при Коллине и Гохкирхене: так, что сам король, почитая ее уже таковою, отправил смести баталии с радостным известием сим уже курьеров в Шлезию и в Берлин. Как вдруг воспоследовала помянутая неожидаемость и произошла в военном счастии ужасная перемена.