Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков. Том 1

18 числа сделано было в нашей армии опять новое распоряжение между полками. Некоторые полки назначены были в авангардный корпус, которому бы идти всегда наперед, и команде над ним поручена была генерал-поручику Ливену, который у нас в армии почитался искуснейшим и разумнейшим генералом, а другие полки переведены были из бригады в бригаду. От нас отняли тогда также Нарвский и Выборгский полки, а на место их определили Белозерский и Бутырский".

ЧастьIV, письмо 44 стр. 231 подлинной рукописи:

Первая тревога.

Любезный приятель, теперь приближился уже я к важнейшему пункту времени из всей тогдашней нашей кампании, или до пряных военных действий против неприятеля, ибо упомянутое до сего состояло по большей части только в единых стычках или маленьких и неважных сражениях, кои, как известно, не бывают никогда решительны и обращаются только обыкновенно обеими армиями в беспокойство, отягощение и впустую растерю людей. Или, короче сказать, теперь по порядку пришлось мне вам рассказывает о нашей Апраксинской баталии, о которой наслышались вы довольно, но подлинных, притом бывших происшествий верно не знаете. Но можно ли вам и знать, когда вы сами при том не были, а по одним слухам подлинно все знать ни коим образом неможно. Собственные примеры мне сие довольно доказали.

Совсем тем не дожидайтесь того, чтоб я вам сообщил в подробности все, при тои бывшие обстоятельства, но я наперед вам признаюсь, что мне самому все подробности оной не известны, несмотря на то, хотя я действительно сам при тои был и все своими глазами видел, да и можно ли такому маленькому человеку, каков я был тогда, знать все подробности, происходившие в армии в такое время, когда все находилось в превеликом замешательстве и когда мне, бывшему тогда но случаю ротным командиром, от места и от роты своей ни на шаг отлучиться было никуда не можно. Итак, не иное что остается, как сообщить вам то, что мне можно было самому видеть и что дошло до моего сведения. Армию в походе не инако, как с великим и многонародным городом сравнить можно, и котором человеку, находящемуся в одном углу конечно всего того в подробности знать не можно, что на другом краю делается и происходит, и я не надеюсь, чтоб кто-нибудь, не исключая и самих предводителей, мог все подробности при баталии в самой точности знать. Общее смятение и замешательство, шум, — вопли, пыль, густота дыма, а паче всего повсеместная опасность и тысяча других обстоятельств тому препятствовать могут. При таких обстоятельствах иное ли что остается, как сообщить вам только то, что случае допустил мне самому видеть или о чем с достоверностью мог я тогда слышать. Но как сия баталия была тогда одна, которую мне самому видеть случилось, то в награждение недостатка в прочем, постараюсь по крайней мере изобразить все, виденное мной, живейшим и подробнейшим образом, дабы вы могли все виденные мной происшествия вообразить себе наисовершеннейшим образом и получить об них такое понятие, как бы вы сами оное видели.

Но прежде приступления к собственному повествованию о баталии и т. д."

Часть IV, записок Болотова в печатном издании в Отеч. Записках т. LXXII, стр. 286.

Первая тревога.

Теперь приблизился уже я к важнейшему пункту времени из всей тогдашней вашей кампании, или касаюсь до прямых военных действий против неприятеля; ибо все, доселе мной описанное, состояло большею частью только в единых стычках или маленьких и неважных сражениях, кои, как известно, не бывают никогда решительны, и обращаются только обоим армиям в беспокойство, отягощение и впустую трату людей; короче сказать, теперь по порядку пришлось мне рассказывает о нашей апраксинской баталии, о которой всякими довольно наслышался, но подлинных, бывших происшествий наверное не знает. Совсем тем, не ожидайте того, чтоб я сообщил вам в подробности все притом бывшие обстоятельства. Я наперед признаюсь, что мне самому в подробности они неизвестны, несмотря на то, что я действительно сам притом был и все своими глазами видел. Да и можно ли такому маленькому человеку, каким я тогда был, знать в подробности, происходившее в армии, в такое время, когда все находилось в превеликом замешательстве, и когда мне, бывшему тогда ротным командиром, от места и роты своей ни на шаг отлучиться было не можно. Итак, не иное что остается, как сообщить то, что мне можно было самому видеть и что дошло до моего сведения.